Белое, черное, алое

В квартиру к Вертолету я поехала вместе с Ленькой; уговаривать безутешную вдову предстояло мне. Я с иронией называла ее безутешной вдовой, поскольку не представляла, как можно с серьезным чувством относиться к мужчине, который любил пожрать, а чтобы больше влезло, после обильной трапезы засовывал себе два пальца в рот и освобождал место для новой порции пищи, - именно о такой его привычке, в частности, ходили слухи.

Квартира вертолетовская напоминала Эрмитаж. Мы с вдовой быстренько договорились, что изымем фотографии осмотром, и сейчас мы с хозяйкой чинно сидели на какой-то старинной козетке, а Кораблев с двумя соседками понятыми подробно записывал в протокол фотоальбомы и фотографии россыпью. Соседки время от времени отвлекались от протокола, и от Кораблева, который умел быть обаятельным, когда хотел, и поочередно вскрикива-ли что-нибудь вроде: "Ах, Наташа, какая у тебя вентиляционная решетка! Я за такой гоняюсь уже полгода! Почем брала?" - "Четыреста долларов", - томно отвечала Наталья Леонидовна, и составление протокола продолжалось. Я между делом спросила, кто подарил ее мужу пресловутый крест. Вдова призналась, что понятия не имеет и даже догадок высказать не может.

Улов был свезен нами в прокуратуру и брошен в угол. Его еще предстояло серьезнейшим образом разбирать, чем я и занялась в оставшееся до конца рабочего дня время. Фотографий было штук четыреста, весь славный путь бандитского бригадира был отражен в фотодокументах. Я рассыпала их по полу и ползала между кучками снимков, пока не находила нужные и не откладывала их. К семи часам вечера в прокуратуру, озираясь, вошли фээсбэшники и присоединились ко мне. Выловив из общей кучи несколько снимков, они отложили их на край стола и кивнули. Те снимки, что приглянулись мне, и выбранные ими кадры не совпадали. На тех снимках, что выбрали они, стояли обнявшись крепкие ребята в кожанах, на фоне черного "линкольна-навигатора", - я хоть рассмотрела, что это такое... Один из обнимавшихся был явно Вертолет, остальные имели не такое уверенное выражение лица. Судя по всему, это они возили в лес, в один конец, застуканного ими Бурденко. Я пролистала дело о взрыве, найдя координаты мастера РЭУ, присутствовавшей при осмотре чердака, и, позвонив ей домой, спросила, брал ли у нее накануне взрыва ключ от чердака кто-нибудь из милиции.

- Да, - охотно вспомнила она. - Из милиции был такой вежливый молодой человек. Дней за пять брал.

- А что же мне сразу тогда не сказали?

- Так вы же спрашивали про посторонних? А посторонним я никому не давала... Милиция же не в счет.

- Вы его узнать сможете?

- Смогу, конечно, у меня хорошая зрительная память.

Мысленно благословив свидетелей с хорошей зрительной памятью, и пусть их число растет и множится, я произвела до конца недели последние приготовления к атаке и вместе с Александром отбыла в Москву, потащив за собой еще и Хрюндика. Перед этим я успела потрясти Лешку Горчакова на предмет характерологических особенностей мадам Чвановой.

- Маш, ты прости, но я добросовестно поднял все свои старые знакомства в мире моды и смог выяснить только одно: близких подружек у Чвановой-Редничук нет и не было, с кем она общается и в каких вращается кругах, никто не знает. Но все мне сказали одно: она улыбается-улыбается, а потом челюсти раскроет и съест.

- Леша, ну что это значит? Какую-нибудь конкретику бы...

- Ну вот был случай, когда она еще участвовала в показах, то есть очень давно, она уже лет пятнадцать не ходит по подиуму. Там нашлась одна сушеная вобла с фигурой Наоми Кемпбелл, с нашей Нателлкой вместе начинала, так вот она сказала, что ради дополнительного показа, то есть ради дополнительных бабок, Нателла готова была удавиться, и когда кто-то из других манекенщиц ее попросил отдать показ, для той другой это было очень важно, кто-то должен был прийти ее смотреть, короче, вся судьба ее решалась, на Нателлку все это никакого впечатления не произвело. "Тебе нужен показ, а мне нужны деньги, - якобы сказала она несчастной девушке, - если ты мне отдашь эту сумму, я тебя пропущу". Естественно, у девушки нужной суммы не оказалось, судьба ее оказалась поломанной. И естественно, сушеная вобла рассказывала про себя.

- Ой, подумаешь! Еще неизвестно, как там было на самом деле! - возразила я. - Во-первых, я ничего смертельного в этом поступке не вижу, может, ей правда нужны были деньги до зарезу, а во-вторых, надо еще Нателлу послушать, ее вариант этой истории.

- А вот знаешь, почему у нее подружек нет? - продолжал Лешка. - Раньше были. Но у Нателлы есть такое свойство: если она ссорится или обижается, то это навсегда.

- То есть?

- То есть если ей близкая подружка намекнет, что у Нателлы шов на чулке перекручен, образно говоря, - ну, я не знаю, какие там еще изъяны внешности могут быть у манекенщиц, - эта подруга для Нателлы существовать перестает, причем не до вечера, пока обида уляжется, а навсегда. Наверное, у нее был определенный круг, но она со всеми по той или иной причине расплевалась.