Белое, черное, алое

- Почему? Вы еще молоды, милая моя, и вам трудно это понять. Конечно, я всей душой хотела возмездия для нее. Всей душой! Я мечтала об этом, если только можно мечтать о возмездии. В своей душе я сотни, тысячи раз сжигала ее, разрубала на части, но только в глубине души. И я стояла перед следователем на коленях, умоляя закрыть дело. Подумайте, какое будущее ждало Нателлочку. Отец убит, и кем! Матерью. Мать в тюрьме. Вы только представьте детство ребенка при таких страшных условиях. А ведь это все моментально стало бы известным, ее бы дразнили, она бы стала изгоем, с клеймом дочери преступницы. Разве такой судьбы хотел бы Иван своему ребенку? И разве я могла это допустить?

Я смотрела на нее во все глаза.

- Поэтому я умолила следователя отпустить ее и признать, что это было не убийство, а несчастный случай.

- А как же ему это удалось? - удивилась я. - Удар ножницами в висок, в левый...

- Мне пришлось заплатить достаточно большую сумму, чтобы это получилось, сказала Богунец почти спокойно. - У нас была фамильная драгоценность, передававшаяся из поколения в поколение, крест с сапфиром. Мы продали его, чтобы спасти имя Нателлочки, ее дальнейшую судьбу. Что этот крест! Я могу об этом говорить, не опасаясь повредить кому-то, потому что прошло уже много времени, гораздо больше двадцати пяти лет. Нателла не забыла добро. Сколько времени прошло, а она это помнила. Как дела у нее пошли хорошо, в прошлом году она смогла найти и выкупить крест обратно. Господи, я была так тронута! Да куда он мне сейчас! Я буду только бояться, что меня могут ограбить. Конечно, я подарила его Нателлочке.

- Алевтина Аркадьевна, а вам известно, у кого и каким образом Нателла выкупила крест?

- У кого - не знаю, а покупала она его вместе с моей двоюродной сестрой, Клепа живет здесь недалеко, на улице Восстания:

- Клепа?

- Клеопатра Антоновна... Ну что делать? - Богунец слабо улыбнулась. - Дали такое имя родители, вот и носит его всю жизнь.

- А почему понадобилась помощь Клеопатры Антоновны?

- Вы понимаете, это как-то с налогами связано, Нателлочке не очень выгодно было оформлять покупку на себя из-за каких-то налоговых сложностей. Ой! - Она закрыла рукой рот и с ужасом посмотрела на меня. - Я не должна была этого говорить, двадцати пяти лет еще не прошло. Я навредила Нателле?

- Не волнуйтесь, Алевтина Аркадьевна. Дело житейское.

- Правда? - обрадовалась Богунец. - Вы меня успокаиваете?

- Я же не из налоговой инспекции... А какой телефон у Клеопатры Антоновны?

- Все-таки я навредила Нателлочке, - опять испугалась Богунец. - Ну, да что теперь делать! - И она продиктовала телефон, который совпал с номером телефона последнего покупателя в списке ювелира.

- Ас каким сапфиром крест, Алевтина Аркадьевна?

- Ой, сапфир большой, девять с половиной карат, овальный, темный, почти черный.

- Спасибо вам большое, вы нам очень помогли, - от души сказала я.

"Только Нателлочке навредили", этого я вслух не произнесла. Какая-то это была удивительно чистая тетка, из старых интеллигентов.

- Алевтина Аркадьевна, мне уже неловко вас затруднять, я хочу задать еще несколько вопросов, можно?

Она кивнула и приготовилась слушать.

- Сколько времени вы прожили в Ленинграде после смерти вашего брата? Я имею в виду, до какого возраста Нателла росла у вас на глазах?

- Ой, - Богунец задумалась, - мы уехали в Москву, когда Димочка уже ходил в школу. Нателлочка, конечно же, как только представилась возможность, ушла от матери. Она с шестнадцати лет зарабатывала самостоятельно и жила на свои деньги..

- А десять лет она все-таки прожила с матерью?

- Да, - подтвердила Богунец. - Нателла часто бывала у меня, я, естественно, к ним ни ногой и не знаю, как складывались их отношения. Нателла очень гордая девочка и никогда не сказала ни одного плохого слова про мать.

- А мужа ее вы знали?

Я не ожидала, что этот вопрос так смутит мою собеседницу. Она покраснела, потом кровь отхлынула от ее щек и задрожали руки.

-Нет, вы знаете, я видела его всего раз, мы были практически не знакомы.

- А отчего он умер?

- Умер? - переспросила она, и руки у нее опять задрожали. - Я точно не знаю.

- А каких-нибудь подруг Нателлы вы знаете? Хотя бы давних, еще тех времен.

Богунец честно задумалась и никого не вспомнила.

- Вы знаете, - сказала она, - Нателлочка вела замкнутый образ жизни, все-таки трагедия, пережитая в детстве, наложила на нее отпечаток. Мне казалось, что она избегает людского общества.

- И работает при этом моделью?

- Да, как ни парадоксально это. Там она отделена от людей подиумом, и нет необходимости общаться, а за кулисами во время показов некогда.

- А про жизнь ее сына вы что-нибудь знаете?