Белое, черное, алое

Сняв затворную раму, он стал показательно надевать ее на станину и, видимо, слишком сильно нажал. Рама выскользнула у него из руки и, описав в воздухе полукруг, пролетела в сантиметре от моего носа, а потом грохнулась вниз и вдребезги разбила фаянсовый чайник. Я несколько секунд остолбенело наблюдала, как заварка растекается под уголовные дела, потом опомнилась и стала лихорадочно сгребать их со стола в охапку. Кораблев же без всякой суеты собрал пистолет, вставил обратно магазин, передернул затвор и поставил оружие на предохранитель, после чего сказал:

- Какие же вы, женщины, неаккуратные: тут у вас и дела, тут вы и чай завариваете! Развели хлев в кабинете, негде пистолет разобрать.

Он убрал оружие в кобуру и, с невозмутимым видом сев за стол, стал барабанить пальцами по столешнице, предоставив мне одной убирать следы разрушения.

Эти следы я убрала весьма вовремя: в кабинет в сопровождении шефа вошел старший прокурор-криминалист. Оглядев кабинет, он удовлетворенно кивнул вещдоки у меня на полу и столе не валялись, и вообще стол был хотя еще и сырой, зато на вид чистый.

Кораблев под шумок быстренько смылся.

Шеф объяснил причину визита:

- Гурий Львович приехал по поручению прокурора города проверять хранение вещдоков и состояние следовательских сейфов. Мария Сергеевна, покажите, пожалуйста, сейф. Я надеюсь, ключ у вас при себе? Вот Гурий Львович рассказал какие кошмары: в соседнем районе у следователя в сейфе золотые цепочки лежат изъятые, деньги. Ничего, как положено, не сдано, бардак.

Я про себя посмеялась: шеф давал мне возможность сказать, что ключа от сейфа у меня нету, похищен, а новый еще не заказали. Это на случай, если у меня в сейфе творятся такие же безобразия, как у коллеги из соседнего района. Чего греха таить: процедура сдачи на хранение денег, особенно в иностранной валюте, и золотых изделий, изъятых по уголовным делам, такая занудная и трудоемкая, что следователи не торопятся уложиться в установленный инструкцией трехдневный срок сдачи. Тянут и тянут, ожидая, что объявится кто-нибудь из родственников субъекта, у кого было изъято все это добро, и ему добро и отдадут. В этом случае требуется только расписка.

Но шеф напрасно волновался, в моем сейфе все было чисто, дубликат ключа взамен похищенного мы нашли в прокуратуре. Я с гордостью продемонстрировала содержимое сейфа.

Гурий Львович потребовал вытащить все из сейфа, перепроверил каждую бумажку и три раза переспросил: "Это все? Больше вы нигде вещдоки не храните?"

Когда он наконец ушел несолоно хлебавши, я хмыкнула: "Осечка, блин!"

Вечером я рассказала появившемуся Лешке о проверке моего сейфа.

- Не могу, конечно, точно утверждать, но имею подозрение, что он искал бумажник Скородумова. И был очень разочарован тем, что бумажника в сейфе нет.

- А где же он?

- В надежном месте.

- А именно?

- Не скажу.

- Мне не скажешь? - удивился Лешка.

- Леш, меньше знаешь, крепче спишь. А вдруг нас подслушивают?

В пятницу Горчаков пришел в контору, когда я уже собиралась домой, и поделился со мной своим рационализаторским подходом к делу: теперь в травматологических пунктах он начинает не с того, что роется в журналах и картах травматиков, а с того, что рассказывает доктору и медсестре приметы девушки по имени Анджела и примерные обстоятельства, которые она могла сообщить, обратившись в травмпункт, - зверски изнасиловали, белье порвали, царапины на спине и тому подобное. В одном из восьми травматологических пунктов, которые он сегодня успел посетить, и доктор, и сестричка вспомнили девушку, сестра вытащила журнал за апрель и быстренько нашла карточку Анджелы Ленедан. Лешка помахал передо мной карточкой.

- Лешка, ты гений! - искренне сказала я. - И адресочек там указан, где над девушкой измывались?

- А как же!

- Ну что, приглашаем негодяя?

- Ох, приглашаем! Займешься им?

- А ТЫ?

- А я продолжу свой скорбный труд. В понедельник надеюсь закончить.

- Фамилия у нее какая странная, - заметила я, разглядывая карту травматика. - Может, замужем побывала за иностранцем, - предположила я.

- Или папа иностранец.

- Может, не вызывать его обычным путем, а выяснить, где он, и привезти в прокуратуру? На всякий случай...

- Попроси Кораблева помочь.

- Тогда надо все это откладывать на понедельник. А во вторник срок по материалу, надо принимать решение.

- Какое тут может быть еще решение? Возбуждать дело и расследовать.

- Да, - кисло согласилась я.

- А что так грустно? Что-то ты не рада, Машка.

- Я рада, - так же кисло ответила я. - Я очень рада. Только мой внутренний голос мне подсказывает, что, кроме неприятностей, это дело мне ничего не сулит. Разве еще только очень большие неприятности.

- Швецова! Ты что, стала неприятностей бояться?! - округлил глаза друг и коллега Горчаков.