Белое, черное, алое

Лариска извернулась, как кобра на гнезде, чтобы увидеть в зеркало свою спину.

- У тебя складка, потому что ты изгибаешься перед зеркалом, а так все нормально, - убеждала я ее. Мы обе разгорячились.

- Нет, от тебя толку не будет, - нервно заявила Лариска. - Ты все равно правду не скажешь. Надо позвать еще кого-нибудь, кто толк понимает. - И она в возбуждении стукнула кулаком в стену, за которой сидел Горчаков. - Вот Горчакова позовем. - И она бухнула кулаком в стенку еще раз.

Лешка тут же среагировал, подумав, что его зовут пить чай, и задергался в мою дверь. Услышав нашу возню, он приник к двери и стал ласково спрашивать:

- Девчонки, вы чего? Звали?

Тут Лариска опомнилась.

- Ой! - сказала она и стала лихорадочно одеваться. Приведя одежду в порядок, она повернула ключ в замке и впустила Лешку. - Леш, ты извини, у меня в башке заклинило, я хотела, чтобы ты лифчик на мне посмотрел.

- Девки! Вы совсем охренели! А над горшком вас подержать не надо?

...Сашка сегодня освобождался после утренней смены, в полтретьего, и я спихнула ему ребенка, намекнув, что есть возможность неформально пообщаться.

Мой мальчик весь день пребывал в эйфории от неожиданно свалившегося на голову счастья в виде заминированной школы. Взрывное устройство, конечно, оказалось туфтой, кто-то из детей таким образом избег контрольной, но впечатлений было море.

Придя домой и предупредив ребенка, что уроки делать все равно придется, я набрала номер домашнего телефона Гошкиной классной руководительницы; вежливый мужской голос мне ответил, что Татьяны Геннадьевны нет дома.

- Школу минировать пошла... - прокомментировал Александр.

Ребенок, сидевший тут же в ожидании домашних заданий, с готовностью захохотал.

- Гошенька, отнеси, пожалуйста, мою записную книжку в прихожую, положи мне в сумку, а то я ее завтра забуду, - попросила я и, как только ребенок скрылся из виду, зашипела на Сашку: - Ты с ума сошел? Зачем ты подрываешь авторитет учителей?!

- А что я такого сказал? - удивился Сашка. - Я же тоже хочу поучаствовать в процессе воспитания!

- Ты уже поучаствовал! "Лукоморью" учил? То, что Пушкин написал, у ребенка из памяти изгладилось начисто, зато он всем рассказывает, как "на неведомых дорожках Невзоров бегал в босоножках"!

- А что? Это еще в мое время рассказывали! Преемственность поколений...

- В твое время рассказывали: "слоны катаются на кошках"! А кто научил ребенка песенке Винни-Пуха? "Куда идем мы с Пятачком - конечно, в гастроном..."

- 3а чем идем мы в гастроном?

Конечно, за вином!

А где мы будем пить вино?

Конечно, за углом!

А чем закусим мы потом?

Конечно, Пятачком... - без запинки рассказал появившийся из-за двери ребенок, демонстрируя незаурядную память. - Ну что, мам, не дозвонилась? Не переживай, без уроков обойдусь.

- Спасибо, утешил, - пробормотала я.

Процесс воспитания оказался под угрозой.

Ребенок опять уткнулся в энциклопедию про динозавров, а я все прокручивала в голове визит матери Чванова. Ну и что, что не спросила, когда будет раскрыто преступление. То, что она умная и незаурядная женщина, у нее на лице написано. Да еще и хладнокровная, и не сентиментальная. Ну так и зачем умный человек будет задавать вопросы, на которые все равно нет ответа?

Среда началась с телефонного звонка Кораблева.

- Мария Сергеевна, сегодня среда, когда вы получите оружие?

-Ты меня замучил уже! Сегодня комиссия, будут принимать зачет. Если к трем приедешь, а меня нет, возьми у Горчакова ключ от кабинета и завари чай, а я к тому времени уже должна быть, договорились?

В десять минут четвертого я вернулась из городской прокуратуры. Кораблев уже хлопотал над чаем.

- Ну что, порядок? - спросил он, насыпая заварку в чайник.

Я сняла куртку и ответила:

- Нет. Не сдала я зачет.

- Здрасьте! Ну, Мария Сергеевна! Учил я вас, учил, и без толку! И на чем вас завалили?

- Да ну, на ерунде. - Я подошла к столу и заглянула в заварной чайник, чтобы проверить, сколько Леня насыпал заварки. - Попросили разобрать пистолет, а потом собрать. А у меня руки вспотели от волнения, и мне затворную раму на пружину не натянуть. Они мне говорят: как же вы, Швецова, будете разбирать и собирать пистолет в боевой обстановке? Я им отвечаю: клянусь, что мне и в голову не придет разбирать и собирать пистолет в боевой обстановке, я его просто брошу, если патрон перекосит! Ну, вот меня и отправили еще позаниматься "Наставлением по стрелковому делу".

- Ма-а-рия Сергеевна! - протянул Кораблев с чайником в руках. - Вы меня позорите. Пистолет не собрать, это же надо! Смотрите, насколько это элементарно!

Он поставил чайник на стол, достал из кобуры свой табельный "Макаров" и, слава Богу, предварительно вытащил из него магазин, и выщелкнул патрон из патронника.