Белое, черное, алое

Я рассказала ему про коктейль из динозавров и Ветхого Завета. Сашка посмеялся, а потом задумчиво сказал:

- Я его боюсь.

- Кого?

- Гошу. Он иногда так смотрит на меня, как будто хочет сказать: "Ну-ну!" Мне кажется, что он меня не воспринимает.

-Ну, для того чтобы ребенок тебя воспринимал, нужно с ним хотя бы общаться.

- Я же говорю, я боюсь. Я его стесняюсь.

- Стеснительный ты мой! Сколько тебе лет?

- А что? И в моем возрасте ничто человеческое не чуждо.

-Чтобы не так бояться, поучаствуй как-нибудь в воспитании по собственной инициативе.

- Что еще скажешь?

- Звонила твоя мама, передавала тебе привет. Велела не кормить тебя на ночь, сказала, что ты толстеешь.

- Интересно! - возмутился Александр. - Не кормить! А если я с работы прихожу голодный? Я же не засну.

- Вот и я ей то же самое сказала, что, если тебя не покормить, ты в два часа ночи начнешь по холодильнику шарить.

- А она?

- А она сказала, чтобы ты не мясом с картошкой обжирался, а овощи ел.

- Ну, ты объяснила?..

-Я рассказала, как летом я решила кормить тебя здоровой пищей и приготовила тебе на обед кабачок, фаршированный овощами. А ты его с удовольствием съел и заявил: "Очень вкусно. А теперь, Машуня, давай обедать". Ну и правильно. Вот мой коллега Кораблев говорит, что леопарды сена не едят. Саш, а сколько времени человек может пролежать в реанимации с инфарктом?

- Ну, это зависит от разных факторов: от локализации поражения, от обширности... Неделю-то пролежит. У кого инфаркт?

- У свидетеля моего. Это ради его вещичек у меня ключи сперли.

- О Господи! Не пугай меня на ночь глядя. Я посуду помою, а ты передохни.

Ну разве можно не любить мужчину, который после сытного ужина изъявляет желание вымыть посуду, и не под пытками, а по собственной инициативе? За то, чтобы услышать слова "Я помою посуду, а ты отдохни", девяносто процентов моих знакомых женщин прозакладывали бы душу дьяволу.

Утром будильник не прозвонил. Уж не знаю, что там замкнулось в его металлических внутренностях, но я проспала лишние двадцать минут.

Внезапно проснувшись, я бросила взгляд на часы и покрылась холодным потом: мы катастрофически опаздывали. Я плюнула на то, что не успеваю накраситься, и понеслась собирать ребенка. Конечно, мы опоздали, несмотря на наши общие титанические усилия. Когда мы подошли к школе, шла пятнадцатая минута первого урока, и мой пунктуальный ребенок уже в голос рыдал.

Однако напрасно он так переживал: по пустынному двору школы прохаживался омоновец, который преградил нам дорогу и лениво сообщил, что занятия отменены, так как проверяется сигнал о том, что школа заминирована.

Слезы у моего мальчика высохли в мгновение ока. Бурные переживания перешли в не менее бурную радость.

А вот я призадумалась, куда ж мне девать моего мальчика? У меня на утро вызван свидетель - нынешний хозяин фирмы "Фамилия", Редничук, поэтому отвезти ребенка домой я не успеваю. Придется тащить его на работу, а там как его занять? Вот чертовы времена: мне в мои школьные годы могло разве что в страшном сне присниться, что школа заминирована. А теперь посмотришь телевизор - сплошь и рядом, то одна школа, то другая.

- Котик, поиграешь в компьютер у меня на работе, в канцелярии у Зои? заискивающе спросила я.

- Поиграю, поиграю, - покивал ребенок, который был на седьмом небе от счастья, что уроки отменились.

В прокуратуре Леня Кораблев раздавал бюстгальтеры. Завидев меня, он издали закричал:

- Мария Сергеевна, я вам отложил! У меня дружок бельем торгует, он отсыпал чуть-чуть...

- Леня, у меня через десять минут свидетель. Чтоб тебя с бельем и дамами духу не было, уйдите к кому-нибудь в кабинет.

Я внедрила ребенка в канцелярию, к единственному компьютеру, моля Бога, чтобы компьютер на это время никому не понадобился, и, вернувшись в кабинет, достала из сейфа дело об убийстве Ивановых. Только я, усевшись за стол, вспомнила, что не успела накраситься, как в дверь постучали.

- Войдите! - ответила я, тяжело вздохнув и даже раздумав смотреться в зеркало.

В кабинет вошла потрясающая женщина. Сказать про нее "красивая" значило не сказать ничего. Она окинула меня не то что оценивающим, - я бы сказала, раздевающим взглядом. Так на меня смотрели только мужчины.

На стол передо мной она положила повестку, в которой было написано имя: Редничук.

- Документы у вас с собой?

- Безусловно, - с готовностью ответила она и щелкнула замком сумки.

Я раскрыла паспорт, который она передала мне, и прочитала: "Чванова Нателла Ивановна"...

- А Редничук где? - недоумевающе спросила я. Она почти так же недоуменно посмотрела на меня, потом ее взгляд прояснился.

- Ах да, вы же не знаете, что в деловом мире я известна под фамилией Редничук. Это моя девичья фамилия.

- Вы мать Дмитрия Чванова? - дошло до меня наконец.

- Да, - она мило улыбнулась.

- Нателла Ивановна...

- Просто Нателла. Терпеть не могу свое отчество, - пояснила она, удобно устраиваясь на стуле.