«Белое дело». Генерал Корнилов

Глубокой верой в революционные массы, в их творческий, созидательный дух были проникнуты эти слова. Все партии и политические группы без исключения, начиная с меньшевиков и эсеров и кончая кадетами и корниловцами, стремились найти выход из надвигающейся катастрофы помимо народа, в обход народа, на путях верхушечных заговоров и путчей (кадеты, корниловцы) или верхушечных же политических манипуляций (меньшевики, эсеры). В основе этого лежали неверие в парод, страх перед народом. Только большевики видели выход из глубоко поразившего страну кризиса в самодеятельности народа, в привлечении народа, в опоре па народ. Здесь находился глубокий источник того радикализма, без которого избежать грозящей катастрофы уже было невозможно. Требовался решительный «взмах исторической метлы...». И В. И. Ленин сделал вывод: партия должна начать подготовку к вооруженному восстанию. В статье «Большевики должны взять власть» он писал: «Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять власть в свои руки... Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для партии: на очередь дня поставить вооруженное восстание... завоевание власти, свержение правительства» ³⁹₉

Такой тактический поворот далеко пе сразу нашел полное понимание и поддержку в большевистском руководство. Иллюзии, связанные с Демократическим совещанием, Предпарламентом, предстоящим II съездом Советов, продолжали жить. Ленинские письма о необходимости ?юссташш иногда вообще оставались без ответа, из других вычеркивались указания на такие ошибки, как решение большевиков участвовать в работе Предпарламента, их готовность предоставить меньшевикам места в президиуме Петроградского Совета, уже ставшем большевистским,

Па заседании ЦК 15 сентября вообще было решено уничтожить экземпляры писем Ленина «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание», в которых ставился вопрос о восстании, оставив только один экземпляр. Н. Бухарин позднее так объяснил это почти невероятное решение. «Мы хотя и верили в то, что безусловно в Питере и Москве нам удастся взять власть в свои руки, по полагали, что в провинции мы еще не сможем удержаться, что, взявши власть и разогнавши Демократическое совещание, мы не сможем закрепить себя во всей остальной России». На том же заседании ЦК решено было «принять меры к тому, чтобы не возникло каких-либо выступлений в казармах и на заводах» ⁴⁰.

В конце сентября Ленин заявил о возможности своего выхода из ЦК при оставлении за собой права агитировать за свою точку зрения в низах партии и на съезде партии. Резкость, категоричность его позиции определялись убежденностью, что сотрудничеством в Предпарламенте и ожиданием съезда Советов «мы губим революцию»⁴¹.

В конце сентября или начале октября В. И. Ленин нелегально вернулся в Петроград и поселился в квартире М. В. Фофановой на Выборгской стороне.

«I* $

Центральному Комитету большевиков предстояло принять решение величайшей ответственности. Сказать «да», значило повернуть огромную страну, во многом отсталую, без прочных демократических традиций, на социалистический путь, по сути дела еще никем не изведанный. Сказать «да», значило пойти на риск возможной политической изоляции, так как большинство правосоциалистических партий и групп, представленных в Советах (и во ВЦИК, избранном еще летом 1917 г.), не решались отвергнуть коалицию с буржуазией, порвать с Временным правительством. Деятельность Демократического совещания и Предпарламента со всей очевидностью подтвердила это. Сказать «да» — значит пойти на риск, ибо полной гарантии победы не могло быть; сказать «да» значило решиться на самопожертвование во имя революции...

Сказать «нет» значило продлить агонию Временного правительства, трусливая политика которого все более затягивала войну, усугубляла экономическую разруху, чем вызывала рост антиправительственных настроений со все усиливающимися грозными проявлениями анархии; значило поставить организованные революционные силы, партию под угрозу разгрома второй корниловщиной, военно-реакционной диктатурой.