Белое дело в России. 1920–122 гг.

В части, касающейся внешней политики, Махров повторял ставший весьма популярным в конце 1919 г. лозунг «общеславянского объединения»: «Версальский договор перекроил карту Европы; появилось много новых государств; некоторые из них нам должны быть особенно интересны, а именно Юго-Славия, Чехия, Галиция и Польша. Необходимо немедленно войти в тесную дружественную связь с Сербией, где у нас еще имеется много друзей, с чехо-словаками, видные руководители которых – Крамарж и другие – до сих пор являются лучшими проводниками русофильской политики. В отношении Галиции необходимо сейчас же поддержать те группы, которые имеют давно уже тяготение к России». «Новые направления» внешнеполитического курса представляли собой, по мнению Махрова, союз с бывшими противниками России – Турцией и Болгарией, а также сотрудничество с Америкой («немедленно использовать ее как для борьбы с большевиками, так и для получения оттуда различных предметов вооружения, снаряжения и питания») и Японией («путем определенного договора с Японией немедленно создать в Сибири новый фронт, объявив там те же принципы демократической диктатуры («левая политика правыми руками». – В.Ц.), которые объявляются новым Главнокомандующим здесь»). В этой связи Махров считал необходимой «немедленную смену всех бывших представителей Русского Министерства Иностранных дел за границей, которые все отошли от действительной жизни» (члены Русского Политического Совещания, Совещания послов. – В.Ц.).

Но особое внимание, в контексте проведения «федеративной политики», следовало бы обратить на равноправное сотрудничество с новыми государствами: «Можно использовать также все окраинные образования, которым ныне угрожает воинствующий большевизм, а именно: Эстонию, Латвию, Литву, Белоруссию, Украину, Грузию, Азербайджан и др.». Здесь Махровым предлагался конкретный план действий: «Надо стремиться создать очаги вооруженной борьбы там, где население с большевистским режимом помириться не может. Такими очагами могут и должны быть Северный Кавказ, Дон, Крым и Украина». Необходимо будет добиться «недопущения разоружения наших войск грузинами, сохранения их для общей и совместной борьбы против большевиков, которые, несомненно, будут стремиться захватить Грузию и Батум. Желательно и необходимо создать на территории Кубани другое ядро, подобное Сочинскому (где сосредоточились части Кубанской армии. – В.Ц.) … С петлюровцами у нас должен быть военный союз…, и при их помощи в первую очередь освободить от большевиков Правобережную Украину». Даже в случае «оставления Крыма» Махров был уверен в возможности переезда армии и правительства на новые «плацдармы»: «Надлежащая работа на Кубани, соответствующая политика с Грузией и Украиной и новый внутренний курс могут дать нам возможность… переброситься в пределы Кавказа и Кубани или Одессы для продолжения борьбы с большевиками».

Практически все вышеперечисленные положения встретили поддержку Врангеля. Главком тщательно выделял особенно важные и интересные для него тезисы и, возможно, использовал их в разработке своего «нового курса». Но вот в отношении тезиса Махрова о «срочной разработке реформы отправления гражданского судопроизводства» Врангель оставил примечательную отметку: «Проект едва ли применим для Крыма при настоящем его положении – осажденной крепости. Аппарат управления во всех отраслях должен быть прост и не носить характера общегосударственной Российской власти, пригодной для управления лишь при нормальном течении жизни страны». Таким образом, Главком обозначил важность отказа от всероссийских притязаний, важность перехода к установлению сугубо региональной системы управления, что в период весны 1920 г. для Врангеля было гораздо актуальнее притязаний на всероссийскую преемственность в Белом движении[310].