Белое дело в России. 1920–122 гг.

Спустя два дня в той же газете было опубликовано обращение генерал-майора С. М. Булак-Балаховича «К партизанам и зеленым отрядам». В нем уже напрямую говорилось о политических целях борьбы с советской властью: «Наш лозунг: «Смерть коммуне! Да здравствует Русская Демократическая Республика!» Мы хотим, чтобы казачьи области: Донская, Кубанская, Терская, Уральская, Оренбургская и Сибирская – управлялись исключительно своими выборными властями: 1) Областным кругом, 2) Войсковым Атаманом, 3) Областным правительством (министрами), чтобы сами казаки и иногородние раз навсегда, окончательно и бесповоротно, решили вопрос о земле и военной службе, без всякой указки из центра, без всякого давления с чьей бы то ни было стороны… Казаки, сражавшиеся раньше в армиях Деникина, Бредова и других белых армиях, вы должны твердо запомнить, что наше дело не имеет ничего общего с белыми движениями, организовавшимися черносотенцами и приспешниками старого режима. Мы несем народу не цепи, а свободу». В этом же номере газеты была опубликована статья Савинкова «О борьбе с большевиками», в которой отмечалась, что «никакое и ни при каких обстоятельствах соглашение с большевиками невозможно» и «большевистской идее интернациональной диктатуры пролетариата нужно противопоставить безоговорочно и до конца выявленную идею Отечества и не буржуазной, а крестьянской демократии», осуществить которую можно только благодаря созданию новой «народной» Армии. Эта армия должна быть «близкой к крестьянству, т. е. не гвардейской и золотопогонной, не генеральской…, однако спаянной военной дисциплиной и проникнутой единым воинским духом». Подчеркнутая демократичность лозунгов «крестьянского атамана», «батьки» Булак-Балаховича и самого Савинкова была весьма показательной, отражавшей специфику политических представлений антибольшевистского фронта, который пытались создать на Западе России. В то же время для генералитета и офицерства бывших Северо-Западной и Западной Добровольческой армий были характерны достаточно консервативные, даже монархические представления. Очевидно, что подобные различия в понимании политических целей противостояния Советской России могли быть преодолены лишь при едином, авторитетном, российском руководстве[374].

18 августа Савинков от имени Русского Политического Комитета издал «Распоряжение № 1», кратко определявшее статус русских воинских частей на территории Польши. Отмечалось наличие двух отрядов – «действующего на фронте под начальством генерал-майора Булак-Балаховича» и «формируемого в лагере Скальмержицы под начальством генерал-лейтенанта Глазенапа». «Оба эти отряда в политическом отношении подчинены Русскому Политическому Комитету». Снабжение и вооружение данных отрядов осуществлялось польским командованием – в счет «долга Российского Государства Польской Республике». Объявлялось, что «отряды эти состоят на русской службе, лишь стратегически подчиняясь Польской Главной Квартире». Говоря о политической программе, Савинков выделял главное: «Задача этих отрядов – борьба с большевиками. Никаких других целей отряды преследовать не могут и не будут». Примечательно, что отправка в Крым не исключалась, а лишь предусматривалась «в случае заключения мира Польши с большевиками». В этом случае «отрядам предоставляется выбор между продолжением самостоятельно борьбы или эвакуацией из пределов Польши с оружием в руках, при содействии польских властей»[375].

В письме генералу Глазенапу (12 августа) Савинков обосновывал это, ссылаясь и на мнение польских политиков, и на позиции Булак-Балаховича и графа Палена. Перемены в русско-польских отношениях приветствовались, в частности, первым премьер-министром независимой Польши, знаменитым пианистом и композитором И. Я. Падеревским. Как писал Савинков, польские «весьма многочисленные правительственные и общественные круги если и допускают возможность Русско-Польского соглашения, то при непременном условии определенно демократического лица и определенно демократической программы Русского Правительства, и если не возражают открыто против Русских формирований в Польше, то потому, что маршал Пилсудский разрешил их, явился порукой демократического их направления». Вследствие этого, например, отряд Булак-Балаховича, как «предоставивший достаточные гарантии своей демократичности», получал приоритетное снабжение перед частями Глазенапа, считавшегося «реакционером» и «германофилом». Не отрицая важности подчинения всех частей единому командованию, Савинков отмечал, что, помимо сугубо «политических» причин, Булак-Балахович и Пален не намерены подчиняться Глазенапу.