Белое дело в России. 1920–122 гг.

Но в итоге был избран второй путь. Компромисс, учитывая перспективу полной гибели фронта, предпочитало и земство. К тому же со стороны правительства, еще накануне открытия губернской сессии, были составлены обоснованные претензии к земским заготовительным структурам, виновным в поставке на фронт некачественных продуктов[236]. На заседании 7 февраля 1920 г. председатель собрания Иванов выступил с длинным докладом, в котором, хотя и критиковал правительственный курс за отсутствие должных контактов с «общественностью», признавал, что нужно «найти с властью общий язык». Отвергая тезис о создании власти на основе соглашения со всеми «группами населения и политическими организациями» (на чем настаивали правые и сам Миллер), Иванов утверждал, что земское собрание и есть та структура, которая «включает в себя представителей всех социальных, политических и общественных групп». «Нет ни одной деревни, нет ни одной группы, которая не была бы представлена в Губернском Земском Собрании». Говоря о своем «глубоком уважении» к Главкому, Иванов полагал, что власть может быть «составлена из Главнокомандующего и из лиц, назначенных Губернским Земским Собранием» («обновленного правительства»)[237]. Как и в других белых регионах, компромиссы подобного рода завершались созданием коалиционных структур управления. На белом Севере подобные варианты уже использовались дважды (после «переворота» Чаплина, когда Верховное Управление Северной области сменилось ВПСО, а также после завершения работы ЗГС). Но теперь следовало не ограничиваться «сменой состава правительства», а изменить саму систему управления – предполагалось «создание правительства, ответственного перед народным представительством, замена нынешнего состава правительства новым, выбранным губернским земским собранием». Переговоры о реорганизации власти оказались недолгими. 9 февраля Миллер выпустил приказ № 59, в котором дословно воспроизводились решения земского собрания об отношении к армии и фронту: «Губернское Земское Собрание уверено, что в своем стремлении служить народу встретит со стороны народной армии Севера (новое наименование Северной армии. – В.Ц.) несокрушимое единодушие. Оно убеждено, что только сильный фронт и здоровый тыл обеспечивают успех борьбы за мирный труд и за право народа». Было также издано воззвание «К Северной Народной армии и ко всем гражданам», в котором перемены в тылу напрямую связывались с положением на фронте: «Как в сентябре 1919 года при уходе Союзников, населению Области надо дать фронту и живые силы и бодрость духа. Как в сентябре 1919 года Временное Правительство изменило свой состав в полном согласии с избранниками народа – Губернским Земским Собранием. Вновь образованное Правительство стоит на страже интересов и прав народа, теперь очередь за населением Области дать действительную поддержку Правительству в его стремлении укрепить фронт и не дать возможности большевикам разрушить один из уголков России, где демократия и ее права ставятся в основу всей работы». Воззвание завершалось оптимистично: «Несмотря на военные победы, положение большевиков тяжелое: их армия расстроена, а вконец ими же разоренная страна не дает им никакой поддержки. Пусть все то, что с таким трудом создано в Области, будет сохранено Вашими же руками»[238].