Белое дело в России, 1920–1922 гг.

В газетах был опубликован обширный перечень торжественных мероприятий, включавший в себя, в частности, «Благодарственный молебен на площади Кафедрального Собора и во всех церквах… с возглашением вечной памяти погибшим борцам за Русское Национальное дело; торжественное заседание Городской думы; открытое заседание Совета Несоциалистического съезда и Комитета Несоциалистических организаций. День был объявлен «неприсутственным», в столовых Красного Креста раздавались бесплатные обеды, а для учащихся и военных демонстрировались бесплатные кинокартины»[1139].

По оценке Вс. Иванова, к своей годовщине Временное Приамурское правительство подошло хотя и с небольшими, но, в общем, с неплохими результатами. «Перед Правительством была поставлена элементарно-трудная, основная задача, впервые за все время революции: а именно – наладить течение общественной жизни. Многого не требовалось. Важно было, чтобы налицо была власть, реальная, решительная власть, поставившая себе маленькую, «каботажную», отнюдь не агрессивную задачу сохранения края; чтобы действовали публичные гарантии примерно нормально. Чтобы привычные функции государственного аппарата были бы нормальны, и что все это являлось бы при скрытой внутренней потенции как бы образцом того, что могла бы дать власть, если бы ей удалось расширить территорию. И только…».

Короче говоря, на основании личных возможностей переворотом 26 мая 1921 года Временное Приамурское Правительство было поставлено перед рядом испытаний. Но власть понемногу укрепляется, получает оружие. Вооружается значительная армия; по крайней мере выдавалось до 25 тысяч военных пайков (что не означало, конечно, реального количества «штыков» на фронте. – В.Ц.). Начинает оживать Сибирская флотилия, кладется конец аппетитам Вандерлипов на Камчатку. Раздается пушечный выстрел по хищнику-пароходу, идущему под английским флагом. Начинают поступать на пользу русскому населению платежи от иностранцев за пользование русскими рыбными и лесными богатствами. Работает на экспорт Уссурийская железная дорога… Прекращаются разговоры об уборке русской таможни со станции Пограничная, где поднимается русский флаг. Восстанавливается пограничная стража. Налаживаются и сулят большие возможности отношения с владетелем трех Северных провинций Чжан Цзо-Лином. И даже пробная экспедиция на Хабаровск Каппелевского военного командования, неразумная по существу и не предполагавшаяся далее Имана, увенчивается взятием Хабаровска…

Испытания выдержаны, и целый ряд документов рисует нам этот постепенный рост веса Приморья и его Правительства. Постепенно меркнет обаяние Семенова… Летят телеграммы об этом Правительстве как единственно достойном поддержки. «Рациональная политика Меркуловых», свидетельствует Международный Технический Комитет в секретной записке по поводу приезда Иоффе, «привела к тому, что с Приамурским правительством нельзя не считаться»[1140].

Но хотя внешне единство власти и общества представлялось стабильным, на практике белая государственность Приморья оказалась в состоянии серьезного кризиса.

Глава 6

Кризис власти в белом Приморье в мае – июне 1922 г. «Недоворот» во Владивостоке и изменения в политической системе. Переход к единоличной форме правления

Годовщина пребывания у власти Приамурского правительства внешне демонстрировала «единство власти и общественности». Иностранные корреспонденты отмечали «бодрость духа» проходивших на параде воинских частей и «прекрасное впечатление» от праздничных мероприятий 26 мая 1922 г. На деле же ситуация осложнялась. Япония, «гарант» военной стабильности белого Приморья, готовилась к продолжению переговоров с ДВР, подготавливая полный вывод своих войск с Дальнего Востока. Начались и внутренние раздоры.

Важно отметить, что, в сущности, «идеологических» разногласий между Правительством и представительным приамурским «Парламентом» не было и быть не могло по той простой причине, что и «парламентское большинство», равно как и само Правительство вышли из одной среды – Несоциалистического съезда. Однако отсутствие принципиальных «идейных» противоречий отнюдь не означало еще отсутствия политических конфликтов. К сожалению, настроения «борьбы за власть», личные амбиции стали преобладать над стремлениями сохранить единство в противостоянии с советской властью. Активно стали использоваться для этого монархические настроения.