Белое движение. Исторические портреты (сборник)

«“Мальчики в касках”, как шутя называли в Киеве добровольцев, вели себя геройски, не говоря уже о командном составе. Ведь исключительными в военной истории являются случаи, когда главнокомандующий сам водил бы в атаку войска, как то сделал гр[аф] Келлер, объезжая фронт Сердюцкой дивизии (Гетманской гвардии. – А. К. ). Сердюки, эти молоденькие мальчики, необученные, необстрелянные, имевшие смутное представление о рассыпном строе и сбившиеся в толпу, когда попали под пулеметный огонь, не только перешли в наступление, но и потеснили сечевых стрельцов – пришедших из Галиции ветеранов последней войны – и захватили 4 орудия.

Граф Келлер, опираясь на п алку, шел в цепи».

Достоверность картины подтверждается и показаниями противника. Со стороны «республиканских войск» участие в бою принимали Сечевики и «курень» Черноморского коша. На участке Сечевиков столкновение имело неопределенный результат, выгодный скорее для защитников Киева (бой, протянувшись весь день, настолько измотал Сечевиков, что отдельные стрелки к вечеру начинали засыпать прямо в снегу). Черноморцы же потерпели сокрушительное поражение под Святошином, где войскам Келлера удалось разгромить их левый фланг и обратить весь курень в беспорядочное бегство – «дезорганизованные группы» обнаружились под вечер лишь верстах в пятнадцати от места боя; именно тогда были потеряны два (а не четыре) легких орудия. Для Сечевиков, которые утверждали, будто «сердюки, бывшие национально-сознательными, переходили на сторону Сечевых стрелков, а несознательные дезертировали домой», наверное, становилось психологически невозможным признать, что отпор им дали именно Сердюки, – а между тем, похоже, именно так и было… и именно на этом участке присутствовал граф Келлер.

«Героем дня» гетманское телеграфное агентство назвало генерала К. А. Присовского, который сокрушил левый фланг Черноморцев со своим отдельным дивизионом – «Особым отрядом Его Светлости Гетмана Украины» (Гетман писал: «Отдельный дивизион считался лучшей частью, которую я приберег для последнего удара. Она состояла из великорусских офицеров, ее всегда мне хвалили. Я оставил этот дивизион в своем распоряжении и давал его только для специальных задач на фронте…»). Нет сомнений, что присутствие Келлера в отряде Присовского не прошло бы незамеченным и наверняка побудило бы авторов информационных сообщений подчеркнуть роль, сыгранную Главнокомандующим. Это становится дополнительным аргументом в пользу участия Федора Артуровича в бою на центральном участке позиции, где и находились Сердюки, что косвенно подтверждается рассказом офицера из дружины генерала Кирпичева, находившейся на левом фланге: Келлера он не видел, о его присутствии на фронте не знал, да и вообще о соседях справа имел довольно приблизительное представление. Вот какой запомнилась ему картина того дня:

«…Уже светло: сейчас должны идти в наступление сердюки. С краю пурпурового неба выкатилось красное солнце. Справа долетели шумы, говор людей. Это сердюки… Цепи наступают с песнями ( как это похоже на Келлера – «как на батальных картинах старой школы»! – А. К.)…

Впереди затрещали винтовки. Сошлись.

Гремит артиллерия с нашей стороны. Долетают, со звоном рвутся на мерзлой земле их снаряды. Трещат винтовки. Бой в разгаре. Уже несут раненых. Они рассказывают, что столкнулись с сечевиками и те не отступают, “здорово дерутся”.

Бой кончается к вечеру – безрезультатно. Потери, понесенные сердюками, напрасны. Кроме потерь – половина сердюков куда-то разбе жалась».