Белое движение. Исторические портреты (сборник)

В мае в Дальне-Восточной Армии было до 20 000 штыков и сабель боевого состава, в то время как по ведомостям насчитывалось до 45 000 человек. В целом положение было стабильным, пока в Забайкальи оставались японцы, на которых белые при случае могли опереться. Но 17 июля на станции Гонгота между японским командованием и властями ДВР было подписано соглашение, по которому японцы обязались 25 июля начать эвакуацию своих войск из Забайкалья. При этом была установлена линия, за которую НРА не должна была переходить, и было выговорено право неприкосновенности Читы вплоть до формального объединения всех областей ДВР (Западного Прибайкалья, Амурской области и Приморья) «в результате народного волеизъявления».

По японским планам, эвакуация их войск должна была закончиться в середине августа. Было ясно: после этого удержать всю огромную область белым не удастся. Поэтому было решено ограничиться обороной относительно небольшой территории за рекой Онон, вплоть до границы с Китаем, базируясь на станцию Маньчжурия, а в Чите, пока позволяет обстановка, держать небольшой арьергард. Атаман Семенов одобрил этот план, и в соответствии с ним началась постепенная эвакуация Читы.

Однако шло время, красные пока затаились, Атаман увлекся политическими маневрами и начал понемногу отступать от первоначальных планов, а генерал Вержбицкий лишь потворствовал ему в этом. В Чите Семеновым было созвано краевое Народное Собрание; Атаман и Вержбицкий прибыли на его открытие; шли переговоры об объединении его с Народным Собранием ДВР. Атаману уже казалось, что в руках у него важные политические козыри, с помощью которых он сведет на нет все дипломатические демарши властей ДВР. И для того, чтобы показать прочность своего положения, он распорядился значительно усилить войсками Читинскую группу, а также приостановить отправку имущества в тыл; Вержбицкий же возвратил в город свой Штаб.

В результате Белое командование прозевало сосредоточение противника и оказалось захваченным врасплох. Ситуация усугубилась еще и тем, что перед самым началом красной операции в Чите открылся казачий съезд, на который прибыл Атаман Семенов. В ночь на 19 октября красные нанесли внезапный удар со стороны Нерчинска в направлении узловой станции Карымская, чтобы отрезать Читу и находящиеся в ней войска от остальной части Армии.

Несмотря на сопротивление разрозненных белых частей, войска Нерчинской группы НРА молниеносно овладели Карымской и отрезали Читинскую группу от остальных частей Армии. Вместе с ними в окружение попали Атаман Семенов и Командующий Армией генерал Вержбицкий со Штабом. Общее руководство операцией было утеряно, командующие корпусами должны были действовать на свой страх и риск. Более того, одновременно красные нанесли ряд отвлекающих ударов вдоль всей линии железной дороги, на время нарушив связь между штабами 2-го корпуса на станции Оловянная и 3-го корпуса на станции Борзя.

В довершение всего Семенов в этот момент получил от своей контрразведки донесение, будто Вержбицкий предал его и через посредников ведет переговоры о капитуляции, важнейшим пунктом которой является выдача его, Семенова, большевикам. Не усомнившись в справедливости навета, Григорий Михайлович бросил войска и вылетел на аэроплане в Даурию, в расположение «единственного верного ему» 1-го корпуса. Вержбицкий с войсками, оставив 22 октября Читу, двинулся походным порядком на юг, надеясь соединиться со своими.

Рядовые бойцы 2-го и 3-го корпусов, дравшиеся в этот момент у станций Оловянная и Борзя, восприняли семеновский перелет однозначно – как постыдное бегство. Прибыв в Даурию, Атаман немедленно издал приказ о том, что принимает командование на себя. Свой 1-й корпус он удерживал в резерве, так что основная тяжесть боев падала на «каппелевские» части. Хуже всего приходилось выдвинутому вперед 2-му корпусу, тем более что красные в тылу у него настойчиво атаковали станцию Борзя. Но Молчанов, руководивший ее обороной, отразил все атаки и сам выдвинулся вперед, прикрывая отход 2-го корпуса. Тем временем к 30 октября Читинская группа вышла к берегам Онона, но ей потребовалось еще несколько дней на переправу через реку. К тому же 1 ноября ударили морозы, и Армия понесла дополнительные потери обмороженными.