Белое движение. Исторические портреты. Том 2

«Работая вместе с Дитерихсом и под его начальством с 1915 года, я хорошо знал его раньше; и теперь прямо не узнал: генерал постарел, исхудал, осунулся, не было в глазах прежней чистой твёрдости и уверенности, а ко всему он был одет в неуклюжую и невоенную чешскую форму, без погон, с одним ремнём через плечо и со щитком на левом рукаве...

   - “Много пережить пришлось тяжёлого”, - сказал мне М. К. Дитерихс. — “Развал армии, работа с Керенским, убийство Духонина почти на моих глазах. Пришлось скрываться от большевиков. Потом работа с чехами”...

Мрачно и почти безнадёжно смотрел генерал Дитерихс на предстоящую зиму.

   - “Надо уходить за Иртыш”, - было его мнение. - “Вы не можете одновременно формироваться и бить большевиков, да и снабжения нет, а англичане когда-то ещё дадут. Чехи”... - он махнул рукой. - “Чехи воевать не будут, развалили их совсем”».

Разумеется, оба автора воспоминаний пристрастны. Болдырев фактически предлагал Дитерихсу предать своего прямого начальника и почему-то обиделся, когда тот отказался. Сахаров же через год занял место Дитерихса, и ему выгодно было представить дело так, будто Михаил Константинович уже в 1918 году разуверился в исходе борьбы и собирался «уходить за Иртыш». Но, кажется, все свидетели согласны в одном: Дитерихс в это время был демонстративно лоялен к чешскому руководству, военному и политическому. Однако похоже, что двойственность собственного положения сильно тяготила его.

С Болдыревым после долгих переговоров удалось добиться соглашения. При этом формула служебных взаимоотношений была сложной и искусственной: Сыровой согласился подчиниться Болдыреву как Верховному Главнокомандующему, но при этом все действующие русские части в оперативном отношении были в свою очередь подчинены Сыровому как Командующему фронтом. Штаб фронта, который русские именовали Западным (по отношению к Омску, новой столице Белой Сибири), а союзники - Восточным (видя в нём восстановленный противо-германский Восточный фронт Первой мировой войны), обосновался в Челябинске. В задачу Дитерихса (как фактического Командующего фронтом) входила координация действий всех оперативных групп. Но резкое изменение политической ситуации не оставило ему возможности серьёзно проявить себя на этом посту.

Произошедший через месяц в Омске переворот, провозглашение Верховным Правителем адмирала Колчака, а затем и отвод всех чешских частей в тыл сделали невозможным сохранение прежнего смешанного чехо-русского Верховного командования. В январе 1919 года штаб фронта был расформирован, а все войска объединены в три отдельные армии: Сибирскую, Западную и Оренбургскую.

В этой обстановке генерал Дитерихс не видел возможным продолжать свою службу в чешском корпусе, и в результате 8 января 1919 года последовал приказ: «Определяются в Русскую Службу, Чешской Службы: Состоящий в должности Начальника штаба Главнокомандующего армиями Западного фронта Генерал-Лейтенант Дитерихс - тем же чином и с зачислением по Генеральному Штабу; Командовавший Екатеринбургской группой Генерал-Майор Гайда - с утверждением в чине и с зачислением по армейской пехоте».

* * *

В отличие от Гайды, возглавившего вскоре Сибирскую Армию, генерал Дитерихс не получил нового поста в действующей армии. Вместо этого 17 января 1919 года по предписанию адмирала Колчака на него было возложено «общее руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых».

Хотя это новое поручение больше напоминало почётную отставку, Михаил Константинович, будучи убеждённым монархистом и глубоко верующим человеком, отнёсся к возложенной на него задаче со всей ответственностью. Он привлёк к расследованию следователя по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколова, и за три месяца была проделана огромная работа, в результате которой стали известны основные детали этого преступления.