Белое движение. Том 1

Переживания и настроение Маркова в эти тяжелые месяцы войны хорошо передает его личное ходатайство о своем утверждении в должности на имя начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генерала Н. Н. Янушкевича, которое Сергей Леонидович написал в июне 1915 года: «…Хорош ли я или плох как командир, судить, конечно, не мне, но месяцы войны, бои, в которых я водил полк вперед, еще более тяжелые бои, когда обстоятельства заставляли нас отходить, сделали больше, чем годы мирного времени – я и полк слились в одно целое, мне дорог каждый стрелок, каждый юноша-прапорщик…Я не считаю себя нравственно вправе уходить из полка опять в штаб дивизии. Особенно это трудно сделать теперь, когда в полку до 40 человек некомплекта офицеров, когда наличные офицеры почти исключительно прапорщики, готовые умереть, но требующие руководства на каждом шагу, когда чинов от старых кадровых стрелков осталось в полку десятка два-три.

Ввиду изложенного, я прошу как милости и высшей награды утверждения меня командиром славного 13-го стрелкового имени Августейшего отца Верховного Главнокомандующего [полка]. Пусть это утверждение, если[63] Промыслу угодно будет, [станет] моим смертным приговором, но я чувствую всем своим существованием, что сделать так надо для пользы полка, а значит, и общего дела…

Трудно вообще писать о себе, еще труднее что-либо просить для себя. Мне будет больно, если Вы посмотрите на это письмо, как на способ обогнать товарищей. Бог с ними, никого я не хочу обскакивать и обгонять, в эти дни не до карьеры. Здесь постоянно ходишь по краю могилы и твердо знаешь, что не имеешь легкой карьеры. В последние бои я давно приговорил себя к мысли умереть в рядах полка, которым руковожу уже почти 4 месяца войны, честь и слава стрелкам, близким моему сердцу».

Марков действительно никогда не берег себя, всегда действовал дерзко и неожиданно. Во время Луцкой операции в начале сентября 1915 года он, командуя левой колонной дивизии, прорвал фронт австрийцев и утратил связь с остальными частями. Вспоминая этот момент, Деникин писал, что уже потерял надежду вновь увидеть Маркова: «Австрийцы замкнули линию. Целый день не было никаких известий. Наступил вечер. Встревоженный участью 13-го полка, я выехал к высокому обрыву, наблюдая цепи противника и безмолвную даль. Вдруг, издалека, из густого леса, в глубоком тылу австрийцев раздались бравурные звуки полкового марша 13-го стрелкового полка. Отлегло от сердца.

– В такую кашу попал, – говорил потом Марков, – что сам черт не разберет – где мои стрелки, где австрийцы; а тут еще ночь подходит. Решил подбодрить и собрать стрелков музыкой.

Колонна его разбила тогда противника, взяла тысячи две пленных и орудия и гнала австрийцев, в беспорядке бегущих к Луцку».

В октябре 4-я стрелковая дивизия провела Чарторыйскую операцию, прорвав фронт противника на протяжении восемнадцати верст и на двадцать с лишним верст вглубь. Немцы бросили против дивизии резервы со всех сторон, а у командования VIII-й армии не было резервов, чтобы использовать прорыв Деникина, и его стрелкам приходилось очень тяжко. Марков, бывший в авангарде, докладывал по телефону: «Очень оригинальное положение. Веду бой на все четыре стороны света. Так трудно, что даже весело стало».

«Не только Маркову, но и всей дивизии в течение двух суток (29 и 31 окт[ября]) пришлось драться фронтом на все четыре стороны. И не только паники, ни малейшего падения духом, ни малейшего колебания не было в рядах моих славных стрелков», – писал Деникин, очень высоко ценивший своего подчиненного: «Представил его за ряд боев в чин генерала – не пропустили: “молодой”. Какой большой порок молодость!»

В 13-м стрелковом полку Сергей Леонидович оставался больше года. В апреле 1916-го дивизия вела подготовку к Луцкому прорыву, но Маркову уже не пришлось участвовать в этой операции. Вопреки своему желанию, он был переведен на Кавказ и назначен начальником Штаба 2-й Кавказской казачьей дивизии. Приложив все усилия, чтобы остаться во главе своей части, Марков в конце апреля 1916 года все же вынужден был оставить свой полк, сдав командование полковнику П. П. Непенину. Трогательным было прощание Сергея Леонидовича со своими стрелками. В приказе 13-му стрелковому полку от 28 апреля Марков писал:

«ПРОЩАЙТЕ, РОДНЫЕ, СПАСИБО ЗА ВСЕ.

Вечная слава да сопутствует полку.

Мне трудно передать свои чувства словами, дни, проведенные среди Вас, стрелки, для меня лучшее время жизни.

Да хранит Вас всех Бог.

Не поминайте лихом».

Ответные чувства выражены в письмах офицеров 13-го полка своему славному командиру: «Счастлива та часть, которая будет иметь во главе Вас.

Вас мы любим, Вам верим и свободно идем за Вами. Не льщу Вам ни капли и говорю от чистого сердца то, что чувствую, тем более, что говорю сейчас, когда мы с Вами расстаемся, и Бог знает, придется ли нам еще увидеться».