Белое и черное

- Вот то-то и оно. А если бы те экзорцисты, что оборотня прикончили, сумели взять его живым, то ничего этого не было бы. Вернее, и драки были бы, но не такие жестокие, и ссоры, но без ножей и топоров. А маньяк из Лишоток, скорее всего, всю жизнь точил бы слюни, глядя на малолеток, но похоти своей воли дать не посмел и умер бы уважаемым человеком, в глубокой старости, оплаканный друзьями и родней.

- Это что же получается, посланцев ада и бить нельзя?

- Бить-то можно, но не везде и не как попало. Впрочем, это уже не та тема, которую следует запросто обсуждать.

Аосто кивнул, соглашаясь. И без того маг слишком разоткровенничался с ним, обычно они немногословны, когда дело касается их ремесла.

А Больцано не отпускало тяжкое ощущение человека, который вынужден врать умирающему, бодро доказывая, что с ним все в порядке - завтра он встанет с постели и будет здоров. Не будет здоров больной, нет у лекаря верного средства, и можно только оттягивать неизбежный конец. Оборотни и вампиры, демоны и бесы, изловленные Больцано, ждут в подвалах замка решения своей участи. Пару раз Больцано отводил мерзких тварей в далекую северную тундру по ту сторону Полуночных гор, в края, где никто не живет, и там убивал, дозволяя растечься скверне. Но ведь когда-нибудь чаша переполнится, и скверна хлынет в населенные места. Людям не дано чувствовать, скверна или благодать определяет их жизнь, но если земля заражена черной силой, в людях просыпается все самое злое. Маньяки, убийцы, извращенцы всех мастей станут нормой. Война по самому ничтожному поводу, взаимная ненависть и невиданная, сверхъестественная жестокость - такова судьба тех, кто живет в скверне. Поневоле подумаешь, не лучше ли иметь в соседях оборотня, он, во всяком случае, прост и конкретен.

Уже давно Больцано не отводил пленных демонов на заклание в Полуночные горы, потому и растет замок, поражая воображение своими размерами. А ведь самому Больцано достаточно было того первого домишки, что так напоминал пастушью хижину. И если, несмотря на все свое долголетие, Больцано умрет, прежде чем свершится битва с силами зла, эта битва наступит сразу по его смерти, потому как в замке скопилось слишком много света и слишком много тьмы. Не самое веселое занятие - жить на бочке со взрывчатым зельем, но судьба великого мага именно такова.

Единственный выход, который видел Больцано, - научиться открывать проход в горний мир, призвать всю мощь светлых сил и окончательно, на бессчетные века стереть тьму с лица земли. Вот только скверна из тел погибших тварей никуда не денется, едва ли не половина земель окажется непригодна для человеческой жизни. Но все же это лучше, чем всеобщая гибель, ведь черные маги тоже не сидят сложа руки, и если первым великую тайну откроет темный, то в мир хлынут полчища демонов - и что станет тогда, светлый маг предпочитал не загадывать.

До рассвета оставался еще час, когда Больцано разбудил задремавшего Аосто.

- Пора. Тот тоже не спит, и я боюсь, как бы он не рванул бежать и нам снова не пришлось гнать его целый день.

- Неужели волшебники всегда встают так рано? - потягиваясь, пробормотал Аосто.

- Волшебники встают, когда потребуется. - Это были последние, ни к чему не обязывающий слова, дальше двое преследователей пробирались молча, боясь спугнуть противника, который и без того не спит.

Волны безнадежного страха долетали к магу, на этот раз никакой копящейся силы за ними не скрывалось. Неужто черные пауки - единственное, чем располагал противник? Но ведь среди инфернальных сущностей не встречалось подобных существ, значит, пауков темный маг создал сам, а для этого нужно быть бесконечно изощренным мастером. Во всяком случае, прежде Больцано не слыхивал о подобных умельцах. Не исключено, что изощренный мастер может скрыть и готовящийся удар. Еще сутки назад Больцано голову прозакладывал бы, что это невозможно, но и создавать исчадья тьмы тоже никому прежде не удавалось, так что голову закладывать бесполезно, она и так на кону.

- Где он может засесть? - спросил Больцано одними губами.

- На склоне есть пещерка, - также беззвучно ответил проводник. - Маленькая, но карлик вобьется. Не иначе - там.

- Выход смотрит на нас? Аосто кивнул.

- Поднимись на вершину и вспугни его оттуда, чтобы он выполз. А я постараюсь его перенять на выходе.

Аосто понимал, что сейчас ему предназначена роль живца в поединке двух магов, но согласился, не колеблясь. Кто бы ни засел в пещере, он преступник, и коронер должен его взять, даже если при этом придется погибнуть самому.

Пару минут Больцано следил, как напарник пробирается в зарослях, чтобы выйти к предполагаемой пещере сверху, затем сам двинулся вперед. Никогда прежде он не принимал столько мер предосторожности при таком явном отсутствии угрозы. Противник слаб, безоружен, беспомощен и напуган. Кажется, он плачет, сидя в своей норе.