Белое и черное

Можно встать, не скрываясь, подойти, вытащить его на свет и расспросить, что же все-таки произошло в придорожной гостинице. Но в заплечном мешке у Больцано лежат три смертельных шарика, какие не под силу создать никому из ныне живущих магов. Значит, слабость, боль и испуг - лишь хитрая маскировка.

Сверху послышался треск, посыпались камни, затем голос Аосто проревел:

- Не уйдешь!

Именно так, не скрывая мощи, командовал имперский чиновник стражниками, окружившими логово бандитов или засевшего в доме убийцу. И хотя рядом нет стражников, всякому ясно: раз Аосто вцепился в добычу - преступник не уйдет.

В ответ зазвенел срывающийся на визг голос:

- Дядька, пусти! Пусти, тебе говорят!

Больцано, забыв об осторожности, кинулся на звук голосов.

Аосто стоял у пещерки и держал извивающегося мальчишку лет десяти. Не заламывал рук - чего там заламывать? - а держал за ухо, словно сторож, поймавший мелкого воришку. Мальчишка извивался и норовил пихнуть противника ногой.

- Гляньте, сударь, - воскликнул Аосто. - Это же Радим, мальчик на побегушках из таверны! Я еще гадал, куда он делся. Среди мертвых его нет, среди живых - тоже. А он во куда ускакал!

Больцано подошел, глянул пристально. Теперь, под прямым взглядом, было видно, что магические способности у парня есть, но слабенькие и неявные. Его бы в хорошие руки, к строгим, но любящим родителям, к приятелям, от которых и тумаков можно получить, но беззлобных, просто от широты души, и вырос бы человек, не знающий, что гнездится в нем темная сила. А что делать теперь, когда парень знает, кто он такой, и уже применил свои способности, чтобы поквитаться с теми, кто день за днем нещадно гонял его, забывая сказать хотя бы доброе слово?

- Хозяина ты убил? - спросил Аосто, встряхнув мальчишку так, что у того зубы лязгнули.

- Не убивал я никого, они сами померли! - завопил мальчишка привычно жалобным голосом. - Пустите меня, чего ухи дерете, я вам ничего не сделал!

- Откуда ты их взял? - спросил Больцано, показав Радиму скляницу, в которой копошились пришедшие в себя паучки.

Радим затравленно поглядел на мага и ничего не ответил.

- Мне что, два раза повторять?..

- Пусть этот ухо отпустит. Мне хозяйских заушений хватает, чтобы еще чужие ухи крутили.

- Отпусти, - приказал Больцано. - Он уже никуда не убежит. И захочет, да не сможет.

- А где темный маг? - спросил Аосто.

- Вот он и есть. Кто бы мог подумать?.. У детей колдовских способностей быть не должно, а то малец, не подумавши, со всеми своими обидчиками так поквитается, что те и костей не соберут. А этот, видать, повзрослел прежде времени. Солоно у хозяина приходилось?

- Спрашиваешь… - хмуро ответил Радим, растирая накрученное ухо.

- За это и убил?

- Никого я не убивал. Я ночью сплю, из чулана не вылажу, если хозяин не поднимет. Ничего я не видел, и почему они померли - не знаю.

- Пауки твои?

- Пауки сами по себе. Делать мне больше нечего, только на пауков любоваться. У меня в чулане пауки в каждом углу сидят.

- Но уж не такие.

- А мне без разницы…

Разговор начинал идти по кругу, и Больцано прибег к решительному средству:

- Ты хоть знаешь, кто перед тобой? - спросил он, кивнув на Аосто.

- Да уж знаю, видал его, когда во дворе мужики топорами посеклись.

- А теперь он по твою душу приехал. Хозяин-то умер злой смертью, да и не один, а с женой и слугами. Только ты жив и остался, так что тебе и ответ держать.

- Не знаю я ничего и никого не убивал, я спал, а они сами померли, - затянул мальчишка на привычный лад, но Больцано не дал закончить.

- Ты голову мне не морочь, вина твоя вся на ладони. Отвезут тебя в город и как отравителя посадят на кол.

- Уж лучше на колу сидеть, чем та каторга… Мальчишку, кажется, ничто не могло прошибить.

- А кто я такой, ты знаешь?

- Да кто б ты ни был, лишь бы не был.

- Так вот, я волшебник и могу тебя от этого человека забрать себе. Но ты мне врать не смей, я твои враки вижу прежде, чем ты их придумывать начнешь.

- Волшебник… - презрительно протянул Радим. - Меня уже один такой обещался в ученики взять. И где он? Ушел и забыл.

- В ученики я тебя брать не собираюсь, - Больцано видел, что парень чувствует в нем чуждую силу и, значит, обман распознает сразу, - а от закона спасти могу. Вот и выбирай, где тебе приятнее - у меня или на колу?

- На колу сидеть хоть и больно, да не долго, а вы, поди, на всю жизнь запрете.

- От меня на кол никогда не поздно, а вот с кола ко мне уже не соскочишь, так что думай веселее. Ко мне хочешь попасть - правду отвечай.

- Ну?.. - сдался Радим.

- Где пауков взял?

- Из грязи скатал.

- Ну-ка, скатай еще одного. Радим развел чумазыми руками.

- Тута грязи нет, чисто кругом.

- А на постоялом дворе есть?

- Было маленько, так я все в шарики скатал, из которых пауки вылупились.

Больцано глянул на Аосто. Тот ничего не понимал.

- Место, где оборотня завалили, далеко?

- Порядочно. Но нам все равно в ту сторону идти, куда парня ни поведем, а тракта не миновать.

- Слышал? Ну так вставай, пошли.

- Я в гостиницу не вернусь, - сказал Радим. - Лучше сразу на кол сажайте.