Белое, красное, чёрное (СИ)

— Я полагаю, что сейчас всему виной этот перстень, — ответил Аполлинарий. — Сейчас много говорят о психометрии, способности неодушевленных вещей хранить воспоминания о прошлом. Может быть, этот странный перстень и способности Лили вместе и дали такой эффект. Я помню, как Лили спасла нас из подземелья в Гехарде. Тогда тоже ее провидческие способности тому были причиной. Но не кажется ли вам, Ник, что обострения видений Лили происходит во время каких-то опасностей. Возможно, смерть произведшего на нее такое впечатление маркиза Паулуччи тоже подействовало на Лили в этом направлении.

— Да, да, — рассеянно отвечал Ник, думая о чем-то, — все же надо посмотреть все материалы об этом Бобринском. Что-то много у нас работы и пока не видно конца. И надо сегодня же заняться Институтом благородных девиц и постараться выяснить хоть что-нибудь об этой фигуре, которую выследил Гаспаронэ. Кто это, мужчина или женщина? Если мужчина, то не приходится ли он родственником кому-нибудь из персонала института? Из те, кто живет там? Стоит достать списки воспитанниц старших классов, может быть мы сможем кого-то вычислить. Аполлинарий, через приятельниц вашей матушки, может быть, это можно будет сделать?

Аполлинарий согласно кивнул и они молча принялись за работу, перебирая и просматривая книги и документы. Они отбирали в кучу все, что касалось Бобринского, Пушкиных, Тизенгаузенов, их окружения. Вскоре на рабочем столе выросла порядочная книжная куча. И только они уселись просматривать ее, как в дверь библиотеки постучали. Ник и Аполлинарий переглянулись — только что-то необычное могло заставить домашних постучаться к ним, когда они работали. Ник открыл дверь и увидел Петруса, из-под руки которого вынырнул необычайно возбужденный Гаспаронэ.

— Убийство! — воскликнул он. — В персидском квартале убийство! Убита красавица Юлдуз-ханум, молодая жена Лятиф-хана! Убит тот человек, за которым следил Або! Оба убиты на женской половине дома Лятиф-хана! Кровь течет рекой!

— Подожди, Гаспаронэ! — пытался остановить возбужденного мальчика Ник. — Расскажи все по порядку. Сядь, наконец! Петрус, принеси ему воды!

Петрус, удивленный донельзя, выглядывал из-за двери. Видно было, что он сам готов бежать в персидский квартал, Сеидабад, чтобы узнать все подробности, благо у него там был знакомый джамадар, то есть терщик, Сафар, из Мирзоевской бани. «Представляю, что там сейчас творится», — подумал Ник и пожалел князя Вачнадзе, которому придется расследовать это убийство. Аполлинарий собрался идти сейчас же вместе с Гаспаронэ. С одной стороны, надо было помочь тем полицейским, которые уже работают на месте происшествия, а во-вторых, как-нибудь попытаться выяснить, не связано ли это происшествие с утренним.

— Отправлюсь-ка я на место происшествия, — сказал Аполлинарий. — Возможно, моя помощь там сейчас будет кстати. Заодно и постараюсь выяснить, нет ли какой-то связи между всеми этими событиями. Как вы полагаете, Ник?

— Совершенно с вами согласен. А я пока тут повожусь с бумагами. Если что, присылайте за мной гонца!

— Тогда я отправляюсь. Гаспаронэ, за мной! — скомандовал Аполлинарий.

После того, как утренние волнения улеглись, Ник углубился в изучение книг и бумаг, касающихся времен правления Екатерины. Удивительно, но все явственнее казалось, что виденный Лили сон был неспроста. У Ника даже мурашки забегали по коже. Все, что рассказала Лили, укладывалось в историческую канву. «Если кто-то знает тайны екатерининских времен, а таких людей должно быть немало, то среди них найдутся обязательно и те, кто захочет воспользоваться этими знаниями в корыстных целях. Тут два пути - раздобыть ценные государственные документы для шантажа или для продажи. Это очень сложно все, полагаю, что это государственные тайны и о них я должен незамедлительно известить Бычковского. С другой стороны, пока нет никаких достаточно веских аргументов. Появление в Тифлисе Паулуччи, его внезапная кончина. Нет, этого достаточно, Сергей Васильевич поймет мои опасения, он человек государственного склада ума».

* * *