Белое на черном – 2

Наши советники с женами и детьми самостоятельно выходили в Лубанго в течение трех дней. С ними было и несколько детей. Так, советнику артдивизиона капитану Анатолию Череднику пришлось нести на себе и автомат, и трехлетнюю дочурку. Она постоянно просила пить┘ А четырехлетний сын советника Тымбаршева Алеша уже так «привык» к постоянным налетам юаровских «Миражей», что при их появлении тыкал пальцем в небо и кричал: «масолет, масолет»! Мы его так и прозвали — Масолет. К счастью, все они вышли к своим и остались в живых'.

Так завершилась история с фотографией. Самое главное, мы выяснили, что врут южноафриканские ветераны войны «в буше Анголы». Люди, изображенные на ней, не погибли, они живы!

2018 год.

Ровно 30 лет назад завершился бой за город Куито-Куанавале на юге Анголы, активное участие в котором приняли советские военспецы. Он стал одним из последних событий так называемых «прокси»-войн времен противостояния СССР и США. В России о нем мало кто знает, хотя это очень поучительная история, напоминающая о многом из того, что происходит прямо сейчас.

В Анголе 30-летие шестимесячных боев за Куито-Куанавале отмечается широко, порой — помпезно, конкретно в Куито — с африканским карнавальным размахом, плясками местных племен и открытием памятников. В город даже прибыла делегация российских (советских) ветеранов, поддержанная съемочной группой только одного из федеральных телеканалов, да и то — «по блату»: корреспондент этого канала работал переводчиком в ангольской армии.

В Москве аналогичные мероприятия прошли в рамках общего празднования 9 мая, очень тихо и, что называется, «для своих». И дело тут не только в относительной малочисленности ныне здравствующих участников событий.

Уже в 1989 году — по окончании вывода войск из Южной Анголы — МИД СССР заявил, что «советские военные советники в боевых действиях за рубежом не участвуют». Эта дипломатическая фраза была сигналом ЮАР, что Москва свою часть предварительного мирного соглашения выполнила. Однако в армейских и ветеранских кругах она до сих пор воспринимается крайне негативно — как формула отрицания, в принципе перечеркивающая участие советских военных специалистов в тех событиях.

Да, в СССР никогда не афишировали свое участие в «прокси»-войнах, а конкретно в Анголе регулярных советских воинских частей в чистом виде не было. Но дело в том, что в 1990-е годы, когда интерес к тем событиям перекочевал в основном на страницы бульварных газет, судьба служивших в Анголе советских офицеров и военных переводчиков сложилась по-разному и далеко не всегда успешно. Даже «ветеранский» статус они получили только в 2000-х годах, когда указом президента Владимира Путина участники «прокси»-войн были приравнены к «афганцам».

Долгое время не выдавалось и специализированных наград за участие в боевых действиях в Анголе, причем не только в 1987–88 годах, но и в войнах 1970-х.

Нечто подобное случилось и по другую сторону фронта. После смены режима в ЮАР войну на анголо-намибийской границе предпочли заклеймить как тяжелое наследие апартеида. То же сделали и с южноафриканскими солдатами — не только белыми, но и с так называемыми «аскери» — африканцами из местных племен, действовавшими в основном в составе специальных «коммандо», спецотрядов. Их обвинили чуть ли не в расовом предательстве.

Но в исторической памяти белой части ЮАР война жива. Она почти беспрерывно длилась более 25 лет, иногда приобретая характер крупных фронтовых операций. При апартеиде для белого населения существовала всеобщая воинская повинность, каждый мужчина после окончания школы должен был отслужить два года действительной службы. Не все, конечно, попадали именно на Каплин (так на языке африкаанс называется пограничная зона буша, где в основном шли бои), но количество белых южноафриканцев, прошедших через эту войну, в разы выше, чем советских граждан.

И если в современной России их подвиг пусть с опозданием, но все-таки признан и оценен, то в Южной Африке они soldate vergaan, «забытые солдаты».

В конце 1975 года Ангола получила независимость от до последнего сопротивлявшейся Португалии. Несколько групп ангольских партизан, прежде совместно боровшихся против португальцев, быстро перессорились между собой, спровоцировав начало гражданской войны. В Луанде победило правительство Агоштинью Нету, которое ориентировалось на Советский Союз и провозглашало «социалистический курс развития», а в части южных провинций закрепилась так называемая «группировка УНИТА» во главе с Жонасом Савимби — бывшим маоистом, перешедшим под патронаж ЦРУ и ЮАР. На территории Анголы появились тренировочные лагеря «Умкомту ве сизве» («Копья нации») — боевого крыла Африканского национального конгресса (АНК) и опорные базы партизан СВАПО, которые боролись за освобождение Западной Африки (современной Намибии).