Белое небо. При необходимости уничтожить

Разумеется, прямых доказательств, что в трагедии виновата Аномалия, не было, она ничем не выдала свою причастность к нанесенному удару, да только сомнений ни у кого не возникало. Просто сложно представить себе два независимых, никак не связанных друг с другом аномальных явления, случившихся фактически в одном месте. Муравейник попытались ткнуть палкой, и тут же последовала реакция разозленных муравьев – разве кого-то может удивить подобная причинно-следственная связь?

Конечно же, скрыть такую трагедию не удалось – информация разнеслась по интернету, журналисты и блогеры устроили настоящую истерику, хотя, надо отдать должное властям, и нашим, и зарубежным, панику они погасили быстро и умело. Журналисты осаждали властные структуры, международные организации, устраивали пикеты и всячески пугали население. Именно в это суматошное время Гончар познакомился со Стефаном – журналистом-фрилансером, работающем на «Обсервер», «Гардиан» и «Фигаро». В отличие от своих коллег, митинговавших на безопасном расстоянии от белой стены, Стефан был первым из пишущей братии, пробравшимся за периметр. Там Олег с ним и столкнулся – потомственный горожанин буквально заплутал в трех соснах.

После нападения Аномалию оставили в покое. Обнесли стеной, установили КПП, а тем, кто решил отправиться в Зону, говорили: «Там вы сами по себе».

С последним пунктом Гончар был решительно не согласен. В Зоне помощь и поддержка нужны не меньше, а даже больше, чем в обычном мире. Он отправлялся туда исключительно для того, чтобы кто-то не был «сам по себе». Чаще это происходило по приказу, иногда по просьбе. Стефан вот попросил…

* * *

– Там человек!

Гончар открыл глаза. Воспоминания настолько захватили его, что он не заметил, как задремал. Расслабился в спокойном месте. Мартины рядом не было, зато на него смотрело белое от испуга лицо профессора. Миндалевидные семитские глаза так вылезли из орбит, что казались почти круглыми.

– Там человек! – повторил Лазерсон, тыча рукой в сторону «мыльных пузырей». – Внутри! Они уже здесь! Они следят за нами!

– Где человек и кто они? – не понял Гончар.

В ответ профессор смог выдавить одно слово: «Пришельцы!», а дальше только непонятно бормотал на иврите, заполошно озираясь.

Свезло так свезло – параноик в команде. Надо как-то вывести его из этого состояния.

– Померещилось. – Олег старался говорить спокойно, убедительно.

Лазерсон энергично затряс головой.

– Я четко видел внутри гуманоида!

– Так это ваш силуэт отражался от поверхности! Или нашей мадам.

Профессор опять замотал головой.

– Хорошо, пойдемте вместе посмотрим, – терпеливо предложил Гончар. – А где, кстати, госпожа физик?

– Мартина? Разве она не с вами?.. – Профессор засуетился и вдруг завопил дурным голосом: – Ее похитили!

– Кого похитили? – прозвучало из-за ближайших кустов по-английски.

– Вас, – хмыкнул Гончар и добавил, снизив тон: – По-моему, наш академик слетел с катушек.

* * *

17 августа, 16:45

До турбазы добрались без происшествий, хотя Гончар с опаской поглядывал на профессора. Но тот шустро перебирал ногами, пыхтел, таща увесистый рюкзак, о пришельцах больше не заговаривал, лишь изредка что-то бормотал под нос на иврите. Все-таки физические нагрузки идут на пользу разгоряченным мозгам.

Шли хорошо, ловушки обходили аккуратно, ну да их в этом районе можно сказать, что и нет. Даже «гриву» – еще одну причуду Зоны – миновали без проблем, хотя Лазерсон почти умудрился вляпаться, Олег в последний момент схватил его за плечо. А ведь предупреждал, чтобы смотрели в оба!

«Грива» – висящие в воздухе без какой-либо поддержки золотистые нити – обычно встречается на открытых пространствах, никаких проблем, чтобы ее обойти, нет. Сложность в том, что «грива» различима только при определенном угле зрения, нужен опытный глаз, чтобы ее увидеть, но сталкеры давным-давно пометили на картах облюбованные ею участки – таежные проплешины с выходами кварца на поверхность. Терять бдительность в таких местах, даже если они не отмечены как опасные, никак нельзя. Другое дело новички – сколько ни говори им, чтобы поглядывали по сторонам, не помогает. Лезут напролом, и все дела.

«Грива» опасна тем, что вытаскивает наружу внутренних демонов – давно забытые и засунутые подальше в шкаф «скелеты». Сначала человек становился задумчивым, потом появлялись не свойственные ему мысли, начиналось копание в своем прошлом. Говорят, вспоминались даже прочно забытые и давно похороненные в памяти моменты. Негативные моменты. Человек начинал испытывать угрызения совести и заниматься самобичеванием. Самый плохой вариант, если он был виновен в чьей-либо смерти, в этом случае запускался механизм саморазрушения, человек сходил с ума. Конечно, вряд ли Лазерсон убивал кого-то серьезнее лабораторных мышей, но и мышки порой хватает, чтобы совесть замучила. Да и кто знает, что там за душой у профессора.