Белое отребье

В ее передней комнате стояли фотографии человека с медальона, в рамках. Он полагал, что это ее брат. Были колонны книг. Рисунки и картины. Батики. Стоял запах кошки. Это было рискованным делом с его стороны – застигнуть ее дома. Он помнил ее лицо с тех пор, когда навещала маленькую Джулию в детском отделении. Бедная девочка была сбита с пути заблудшей старой ведьмой. Он сделал запросы. Почувствовал поэтическую сторону природы этого случая, продвигаясь в расследовании. Хадсон напомнила учительницу, которую он ненавидел, когда был маленьким. Но это был бизнес. Руби должна это понять. Он проводил грань между работой и удовольствием. Не то чтобы он извлекал удовольствие из отправки этой женщины в мир иной. У нее не было жизни, о которой она могла рассказать, преподавая в далекой маленькой частной школе, одна и без всяких интересов, холодная, и горькая, и лишняя. Было достаточно легко выгнать эту ужасную женщину в сад, а затем поднять ее на руки и отнести наверх лестницы. Отпустить ее, и она свалилась и сломала себе шею. Он подошел, чтобы в этом убедиться. Случайная смерть слабой женщины, испытывающей головокружение, только что выписавшейся из больницы. Перл была драгоценным камнем. Прямо как Руби. Два драгоценных камня вместе. Он засмеялся. Две ведьмы, притворяющиеся, что посвятили свои жизни другим людям, а сами все это время строили козни. Они в самом деле думали, что сумели его одурачить своими святыми наружностями? Своей благочестивой заботой о других? Джонатан хотел бы знать, были ли они причастны к культу дьявола. Старая женщина удовлетворяет молодую с помощью сексуальной игрушки. Учительницы и медсестры. Шлюхи публичного служения. Возбуждающие. Умоляющие о денежных средствах.

Мистер Джеффрис еще раз повернул голову Руби к телевизору. Так, чтобы она могла видеть развитие событий в документальном фильме. Второй насильник кончил с тирадой сексуальных непристойностей. Роллингс заслуживал всего того, что получил. Хадсон – это опасность для детей. Жертва изнасилования снова осознала, что происходит. Стала сопротивляться. Ее ударили. Появился нож, его держали у горла девушки. Третий мужчина вышел вперед и воткнулся в глубины ее греховности. Их похоть была так сильна, что они не использовали презервативов. Массы безответственны даже в сексе. Скорее грубы, чем нежны. Способствуют развитию дорогостоящей эпидемии. Джеффрис положил серебряный медальон рядом с кольцом. Нагнулся и достал игральные кости. Они были сделаны вручную. Дешевое дерево и грязные синие точки. Они даже не были квадратными. Видимо, это детская игрушка. Он вынудил Руби отвернуть лицо от фильма. И теперь она казалась довольной, ее лицо было в слезах радости.

Интересно, вспомнит ли она каким-то образом Дэниела Рафферти? Она попыталась кивнуть, но не смогла. Слюна капнула с ее губ. Лицо намокло. Это было отвратительно. Рафферти был ужасный экземпляр. Распущенный молодой человек. Не то чтобы он имел предрассудки против гомосексуалистов, вовсе нет, многие культурные и влиятельные люди были гомосексуалистами и выставляли это в выгодном свете. А что он считал отвратительным – это таких, как Рафферти, которые позволили себе быть инфицированными ВИЧ, а после этого ожидали, что государство оплатит счет за лечение. С его хвостиком и жеманными манерами, он вел себя в палате отвратительно, видимо, считал себя частью богемы. Артистом-повстанцем. Хорошо. Это было невозможно в том городе, в котором он жил. Он был безликим идиотом в безликой среде. Не бунтарь из Ноттинг Хилла. Он был настолько глуп, что не смог даже практиковать безопасный секс. Требовал выгоды. Тащился, потерянный, через мрачные улицы. Бессмысленное существование. Холодный асфальт и депрессия. Бедный парень. Он умолял о руке помощи, и Джеффрис был вынужден сделать это одолжение. Однажды ночью он воспользовался хорошим шансом, когда кровать рядом с Рафферти осталась пуста, и он сделал безукоризненный выстрел в юного отщепенца. Без сомнения, встречающегося со своими партнерами в публичной прачечной. С чередой скрытых гомиков. Слишком напуганы, чтобы открыто признать свои наклонности в порочности, слиться с соответствующим окружением. Этот был одним из таких пугал. Нетерпимость белого сброда, который населял террасы и квартиры и еще смел надеяться, что государство будет их нежить.