Белое отребье

Она только сейчас подняла голову, чтобы посмотреть на движение машин, потом на тротуар, ныряющий в паб. Была середина дня, и внутри сидело несколько человек, но «Брюерс» большой, в нем полно места, она не могла представить, чтобы он был переполнен, Руби сидит у окна с пинтой сидра, и она хочет пить, вдыхает яблочный аромат и болтает сидр во рту, пытается смыть болезненные ощущения, думает о том, поверит ли ей полиция, когда она пойдет и расскажет им, что случилось, и может, они скажут, что она сумасшедшая, вызовут человека в белом пальто и будут ее держать, пока он будет впрыскивать инъекцию со специальным лекарством, волшебным снадобьем, которое усыпит ее до тех пор, пока ее не увезут в приют, и там она отойдет во сне, никто не будет проверять причин, если доктор заявит, что все о’кей, или если она выпрыгнет из окна и сломает себе шею.

Руби хотела быть с мамой, но не могла. Мама была рядом и в то же время вне пределов досягаемости. Это было несправедливо, это было просто несправедливо, она не понимала, что она сделала, чтобы заслужить такое, большие слезы в глазах, она промокает их салфеткой.

– Все в порядке? – спросила ее барменша.

Руби кивнула и попыталась улыбнуться.

– Вы забыли сдачу.

Руби взяла деньги и положила монеты на стол, горсть серебра, смотрела через окно на улицу и на торговый центр напротив, люди всех сортов снуют по району, и обычно она любила это, цвет, и шум, и живость, но теперь надо всем этим стоял туман, все эти люди обречены, они будут жить и умрут, и на этом все, никакой награды их не ждет, никто не был ценным, не имело значения, как бы сильно они старались, все, что им надо было сделать, – просто заболеть или попасть в аварию, и тогда скорая доставит их к чистильщикам, цивилизованным наемным убийцам, вооруженным шприцами для подкожных инъекций, полным контролируемой ненависти, к разумным людям, злобно относящимся к своим сентиментальным, плачущим жертвам.

– Хотите еще стаканчик? – спросила барменша несколькими минутами позже, проходя мимо, чтобы вытряхнуть пепельницу. – Я принесу еще, если хотите.

Она была доброй, но одного сидра было достаточно, хотя Руби все же соблазнилась. Она быстро выпила второй сидр, наблюдая, как женщина возвращается к стойке бара, а затем повернулась взглянуть на улицу.

От вида розового «Кадиллака» она вздрогнула. Он стоял прямо у окна, рядом с которым она сидела. Такая же машина, которую хотел купить Чарли, и у нее заняло несколько секунд, чтобы осознать, что это Чарли сидел за рулем и махал ей, говорил ей, чтобы она садилась, она моргнула и встала, вышла из паба и села в машину, на огромное переднее сиденье, и черный щенок сидел на изнанке одеяла, и она ничего не поняла, но собака прыгнула, и Чарли поднял щенка и шмякнул ей на колени, помигал вправо и двинулся с места, и после мягкого замедления «Кадиллак» поехал вперед, и она увидела пару глазеющих людей, но ей было все равно, и Чарли говорил как будто издалека, так что она не поняла ни слова, он все говорил об одном, об этом парне в больнице, который дал ему наводку, лошадь звали Руби Мюррей, стометровый забег, и старый парень, который умер несколько дней назад, рассказывал про это другому пациенту, к своему стыду, он не смог поблагодарить его, но в любом случае, он поставил на лошадь и поставил на победителя, выиграл столько, чтобы пойти и купить «Кадиллак», и его мечта стала реальностью, и он даже немного отложил, зная, как сильно ей нравился щенок в зоомагазине, так что он купил его, как подарок, не было ошейника, она не должна выходить за него замуж прямо сейчас и все такое, он засмеялся, не сейчас, во всяком случае, и Руби знала, что она назовет щенка Беном, он лизал ее в лицо, и она обнимала его и плакала, действительно плакала, и Чарли посмотрел на нее, очень удивленный, и она была счастлива, сказала ему, что она плачет, потому что счастлива, Чарли улыбнулся, польщенный, и Руби любила собаку и любила Чарли и была так счастлива, почти как если бы умерла и отправилась на небеса.