Белое отребье

Он был несколько смущен. Даже напуган. Его небеса уже существовали на земле. Его квартира. Галерея. Комната в отеле. Его позиция в общности. Его основная работа в больнице. Власть, которой он обладал. Он не хотел умирать и оставлять все это позади. Он чувствовал, что паника сжала его легкие, и понял, что дышать стало трудно. Его вложения будут расти после того, как он уйдет, и его собственность будет распродана. Будут уплачены налоги с наследственности. Много тысяч фунтов уйдут в государственный кошелек. Его фортуна закончит свои дни в руках людей, которых он презирал больше всего, укорачивая их растраченные впустую жизни. Он чувствовал себя подавленным. Чувствовал глубокую, выворачивающую кишки депрессию.

На самом деле он хотел бы воссоздать то, что имел на земле. Воссоздать на небесах. Вера сменила отчаяние. Теперь он будет думать о том, как проведет вечность. Он сохранит власть, но выйдет из тени. Это его вдохновляло. Не было тени в небесном царстве. Он будет скользить по коридорам загробной жизни и принимать решения без нужды скрываться. Уважение, которым он пользовался, возрастет стократно, когда люди поймут его роль и важность для общества. Он отгонит тех, которых сочтет недостойными места на небесах, в мрачный ужас какого угодно ада, такого, какой найдет подходящим. Теперь он был под твердым контролем и воспарил в тоннель. Пустые коридоры больницы удлиняются, ведут в освещенные коридоры. Джонатан Джеффрис был умиротворен.

Женщина, качающая его голову в своих руках, была немым ангелом. Эта пластмассовая кукла поп-культуры дала ему спокойствие, в котором он нуждался, чтобы сформировать свое будущее. Она была слишком тупа, чтобы отомстить. Она была мягкой и никогда не изменится. Он был счастливчиком. Думал о смертях, которые устроил, об Адах, которые создал в течение этих лет. О да. Он был очень удачлив, потому что упал в руки этой неженки, медсестры Джеймс. Могло быть гораздо хуже. На ее месте мог быть некто жестокий и мстительный, садист, который не смог бы увидеть всю картину. Ничто не сможет остановить Джонатана Джеффриса от получения своей награды. Ни бог, ни его сын Иисус Христос. Он был во всеоружии.

Мистер Джеффрис увидел ряд граждан на пути. Он двинулся вперед. Уверенный в себе и легкий. Он смеялся. Ревел смехом, когда зашел во врата рая. Там было будущее, и он собирался взять и воспользоваться всеми своими возможностями. Не было предела тому, чего он мог достичь. Он действительно был непобедим и мог делать все, что хотел. У него была власть. У него всегда была власть. Теперь он мог добиться признания. Толпа будет ему поклоняться. Отплачивать почтением.

За исключением того, что они не поклонялись… Что-то пошло неверно. Старик показывал на него пальцем и плевался оскорблениями. Какой непристойный язык. «Ебать». «Хуй». Это было омерзительно. Ему нужно было оставаться под контролем. Это было упражнение для духа, внутренняя битва. Но теперь толпа была в фокусе. Не было упорядоченных линий. Не было красивого ландшафта. Тысячи голов повернулись, и его всосало в орду кричащих мужчин и женщин, мальчиков и девочек, тысяч скинхедов и блондинок с вытравленными перекисью волосами, которые орали на него, старики по сторонам с сальными волосами и бритвами для перерезания горла, и все они двигались, как один, чеканно, они выносили обвинения и кричали, что он убийца, который нападал на беззащитных старых леди в их собственных домах, и на достойных семьянинов, и на духовных людей, и пенсионеров, и всех, до кого мог дотянуть свои руки, ссал во рты одиноких матерей, и ножи обнажились, и были вспышки лиц, и он понял, что они пришли мстить, и он повернулся и побежал по бесконечным коридорам, его сердце колотилось, он обмочился от такого страха, который никогда не испытывал, и они собирались поймать его, он мог чувствовать их дыхание на своей шее, они пахли сухариками с сыром и луком, вымоченными в амфетаминах, и простым дешевым пивом, он слышал рычание собак, бешеные своры питбулей и бульдогов, и бездомные быстрые дворняги кусали его за пятки, мелкие толчки ему в зад, стальное лезвие ножа, какой-то амбал прыгает ему на спину и оттаскивает его в канаву, его голова все еще в руках Руби Джеймс, но эта заботливая медсестра не способна спасти его.