Белое отребье

Вскоре биение сердца больного прекратилось, и его не стало. Мистер Джеффрис оставался с мертвым человеком, которому помог за такое короткое время, нежно уложил его голову на подушку. На мгновение дотронулся до его головы и был готов уйти. Смерть так же важна, как и жизнь, и у него была привилегия присутствовать при этом событии. Для мистера Джеффриса это было тяжело, огромное напряжение, которое натягивало все нервы его существа, но он знал, что его работа давала результат, и закаливал себя, отстранялся ото всей подразумевающейся печали и тоски. Решение должно быть принято, и он должен так поступить, а затем довести дело до конца. Он не испытывал сожалений. Вебстер был бы благодарен ему за эту помощь. Он знал это как факт.

Джеффрис посмотрел на шкафчик рядом с кроватью Вебстера и, в конце концов, выудил из этого бардака пакет с мятными леденцами. Он уронил пакет в карман, встал и обошел вокруг кровати, поправляя занавеску и задергивая ее так, как она и была. Посмотрел на силуэты остальных пациентов и увидел, что никто не пошевелился. Выглянул в холл и, убедившись, что там было пустынно, быстро двинулся к запасному выходу, через который он входил, затем пересек маленький скверик из кирпича и стекла. В течение каких-то секунд он уже как ни в чем не бывало прогуливался по коридорам, которые так хорошо знал. Теперь он был в безопасности и решил перед возвращением в офис совершить долгую прогулку. После выброса адреналина в кровь ему нужно было поупражняться, чтобы прийти в норму. Мистер Джеффрис знал, что перевозбуждение не может исчезнуть быстро, но движение поставит все на свои места. Он в любой момент мог притвориться полностью расслабленным, но внутри был взволнован. Для такой важной минуты офис слишком мал.

И мистер Джеффрис отправился на прогулку. Если бы он захотел, мог бы гулять часами и идти в никуда. Он шел вперед, и размахивал руками вперед и назад, и поворачивал шеей из стороны в сторону. В конце концов он вынул из кармана мятные леденцы и положил один к себе в рот. Они были покрыты какой-то пудрой и на вкус показались отвратительными. Печальный талисман, но он все же мог добавить его в свою коллекцию. Эти предметы были его причудой, привычка собирать талисманы появилась у него много лет назад, вместе с ногтем девушки, которую он подобрал на входе в магазин. Никто не знал значения предметов, которые он коллекционировал, и он был единственным человеком, который когда-либо видел их все вместе. Пройдут еще годы до того, пока он решит поделиться своим секретом. Расскажет кому-то о своей хорошей работе, о страдающих людях, которым помог обрести свободу.

Пусть с оттенком сентиментализма, но эти предметы имели практическую цель. Они служили как напоминания о том добром, что он сделал, и вдохновляли его каждый раз, когда он падал духом под грузом своей ответственности. На всех предметах лежал отпечаток врожденной несостоятельности, но, несмотря на это, он все же их собирал. Однако не хранил их в своей квартире. Он инвестировал средства в перестройку склада на южной стороне Темзы, простаивающую свечную фабрику с видом на реку, и там хранил свои талисманы. Ворота и охранники защищали здание от местного населения, и он почти мог видеть из окна свою квартиру на северном берегу. Теперь это превратилось в маленький музей, галерею типажей. Джеффрис разместил эти предметы в стеклянные сосуды, наплевав на всякое уважение к отбывшим в мир иной душам.

Это была однообразная коллекция, поскольку эти вещи сами по себе были обыденными, но тот факт, что они обозначали каждый отдельный смертельный исход, придавал им ценности. Это было личной частью работы, которую он делал, и не имело касательства к его клиентам. Куски бижутерии. Маленькие фрагменты одежды. Зубные щетки. Очки. Даже локоны волос. Все это олицетворяло акты милосердия, его собственную жертвенность. Иногда было трудно достать опознавательный знак, волосы с мертвого человека, но эти вещи позволяли реализоваться его воображению. Процесс зачистки сам по себе был честным актом. Инъекция в больнице. Инъекция, авария или факт удушения в собственном доме. Но задачи повторялись, и поскольку ему надо было оставаться начеку, нужно было упражнять мозги. Разумному человеку требуется стимуляция.

Мистера Джеффриса затошнило от вкуса мятных леденцов во рту, он завернул леденец в носовой платок, сунул его в карман и нес, пока не увидел урну. Ему нужна была урна. Он достал конфету из кармана и держал ее в руке. Не хотел, чтобы растаявшая масса капнула и испачкала его шприц. Он любил этот шприц. В нем заключалась великая сила, и это был качественный инструмент, подходивший для такого основательного действа. Мистер Джеффрис остановился и задумался. Урна находилась рядом с кабинетом рентгена. Скоро он дошел до него и избавился от леденца. Почувствовал себя лучше. Развернулся и прошел мимо часовни. Дверь была открыта, и по сумасшедшей прихоти он остановился и вгляделся вовнутрь.