Белое перо

– Да. Ты выспалась в поезде, ждать у дверей глупо, а я все еще не удовлетворил свою тягу к прекрасному, сделанному руками презренного человечества. И ты обещала показать мне кофейню, где делают настоящий кофе.

– Хорошо. Возможно, ты прав. Глупо сидеть здесь весь день. Вернемся вечером, –  кивнула она. – Куда ты хочешь сначала пойти?

– Разумеется в кофейню. Моя черная душа истосковалась по кофе и сладостям. А когда душа тоскует, я становлюсь особо раздражительным и мстительным, – буркнул Элигос, вызвав у Виктории улыбку.

– Это я заметила. Ладно, пойдем и погасим твой костер раздражительности, – ответила она и, бросив грустный взгляд на дверь, спустилась на тротуар.

Чуть позже они сидели на открытой террасе за стеклянным столиком и смотрели на оживленную улицу, наполненную пестрыми туристами, гидами и промоутерами всех мастей, которые ловко совали в руки рассеянных людей яркие листовки.

Виктория с легкой улыбкой на губах наблюдала за тем, как Элигос принюхивается к маленькой чашечке с кофе. Как расширяются его глаза, а губы изгибаются в довольной улыбке. Как он делает осторожный глоток и причмокивает, смакуя вкус вареного кофе. Как макает свежую булочку в розетку с вареньем и откусывает сладкий кусок, который жует с выражением полнейшего восторга на лице.

– Тебе удалось удивить меня, Виктория. Не каждому человеку удается удивить верховного иерарха Ада, – тихо сказал он, смотря на девушку черными глазами. – Ты не солгала. Кофе здесь просто потрясающий. Тот самый, словно сам брадобрей Хаим заваривал его.

– Я знаю, Элигос. Какой мне смысл тебя обманывать? Эта кофейня является лучшей в Праге, и заслуженно, – ответила девушка, делая глоток из своей чашки. Она заказала горячий шоколад и довольно морщилась после каждого глотка. – Ох, Элигос. Я сто лет не пила горячий шоколад.

– Неправда. Тебе только шестнадцать.

– Фигурально выражаясь. Это не является ложью, – улыбнулась она. – У тебя маленький бзик на лжи, да?

– Конечно. Я же демон, а демоны презирают ложь, как и остальные грехи. Но ты ловко выкрутилась. Учту на будущее, когда какой-нибудь грешник будет пудрить мне мозги и фигурально выражаться. А сейчас помолчи немного, пока я допиваю этот дивный напиток. Можешь, кстати, заказать еще пару чашек?

– Элигос, ты выпил уже двенадцать, – рассмеялась Виктория. – Как у тебя сердце не остановилось?

– Я же не слабый человечишка, юная леди, – фыркнул он. – Но ты права. Наслаждаясь этим напитком, я отклонился от цели своего путешествия.

– Достопримечательности?

– Да. Мне интересно, как человечество провело последние пять сотен лет. Создало ли оно нечто прекрасное, способное меня удивить так же, как этот кофе, – сказал демон. – Поэтому мне и посоветовали начать с Европы.

– Тебя не обманули, – вздохнула девушка. – Итак. Куда ты хочешь пойти? Неподалеку есть Национальный музей, к примеру.

– С него и начнем, – улыбнулся Элигос, бросая на столик деньги. – Ну же, Виктория. Я в прекрасном настроении для экскурсий. Веди меня, юная леди.

– Ох, мои ноги, – буркнула Виктория, слабо улыбнувшись. Она покачала головой и направилась следом за демоном, который вертел головой по сторонам, рассматривая старинную архитектуру.

Музей понравился Элигосу, и Виктория в этом даже не сомневалась. Куда только девалось ехидство демона, стоило ему переступить порог и отдалиться от основной группы туристов. Вместо привычной легкости Виктория увидела, как он серьезно и задумчиво осматривает экспонаты, подолгу стоит рядом с витринами, за стеклом которых скрыты настоящие сокровища, изучает рассеянным взглядом картины великих мастеров прошлого.

Девушка следовала за ним тенью и старалась не отвлекать своего спутника от лицезрения внутреннего богатства музея. Этого Элигоса она еще не видела и поэтому внимательно подмечала и его бормотание себе под нос, когда он останавливался рядом с какой-нибудь картиной, и его восхищенный взгляд, когда демон разглядывал мраморные статуи, и легкую грусть, когда он замер возле большой статуи, изображавшей ангела[14]. Ангел был красивым, но его красота была злой, как и черты лица. Тонкие брови изогнулись в гневе, вены на руках вздулись, а губы были сурово поджаты. Виктория подошла ближе и прочла табличку рядом со статуей. «Люцифер».

– Да, это он, – задумчиво сказал Элигос, когда Виктория встала с ним рядом. – Я удивлен, что скульптор так точно перенес его эмоции, словно он сам был свидетелем изгнания моего брата. И, как видишь, Виктория, нет никаких козлиных рогов и дьявольского пламени.

– Это же просто образ, – хмыкнула она и неуютно поежилась.

– Это наиболее правдивый образ, – ответил Элигос, скрестив руки на груди. – Почему-то человечество из всех образов выбирает наиболее страшные. Люцифера всегда изображали драконом, уродливым зверем, чудовищем с козлиной головой, и никогда таким, каким он был на самом деле.

– Может, потому что свидетелей не осталось? – пошутила Виктория, но демон не улыбнулся.