Белое Пламя

А южную оконечность восточного крыла континента занимали эльфийские леса и высокие дворцы. Горные же гряды принадлежали гномам, подгорному народу великих мастеров. Сильенцы ухитрялись жить в мире даже с орками, занимавшими часть архипелага с восточного края и небольшую часть самого крыла. Чётких границ между державами восточного крыла не было. Условные границы в открытую не нарушались, а если нарушались, то никто не делал из этого большой проблемы. Менестрели и странники — так те вообще ходили где хотели, и никто их не останавливал.

Эльфы приняли участие в войне на стороне Серебряной империи сразу и без лишней политической тягомотины. Даже орки решили выступить на стороне Сильены, что было немного удивительно для остальных, но никто даже не подумал отвергнуть помощь этих бешеных воителей.

Часто Ален с какой-то мучительной отчаянностью пытался понять причины вспыхнувшей войны, как-то оправдать её… не получалось. Но он всё равно старался подавить в себе ненависть и разобраться, что же происходило на самом деле.

Местная молодёжь с восторгом приняла волшебника, а вот Ален сторонился шумных компаний и каких бы то ни было друзей. Хотя и не отказывал ребятам, когда те звали его с собой.

Глава 4. Непролитая кровь

— Хэй, Ален! — Рыжая веснушчатая голова Данилы высунулась из-за забора.

Волшебник оторвался от игры со старым псом, во время которой осторожно того лечил. Полный сил, помолодевший и здоровый пёс азартно облаял незваного гостя.

— Тихо, Рэм! — Ален не повышал голос, который и без того был глубоким и сильным, что легко мог перекрыть любой шум.

Пёс умолк. Ален вопросительно поглядел на приятеля.

— Слухай, командор, сегодня у Росомахи день рождения, он просил тебя пойти с нами обязательно! — сказал Данила.

Дубравцы безошибочно назвали Алена командором, не зная, что он таковым и являлся на самом деле.

— А чего сам не позвал? — поинтересовался волшебник.

— Дык он в корчме праздник обставляет.

— Тогда без проблем, — пожал плечами маг. — Чего-то особенного просил? И когда мне быть?

— Просил… э-э-э… — паренёк почесал в затылке, припоминая слова друга, — праздник с волшебством сделать. Сказал, что в долгу не останется!

Ален продолжал выжидательно смотреть на Данилу. Он не любил задавать один и тот же вопрос два раза.

— На закате начнём, — закончил рыжий паренёк.

Ален кивнул, и Данила ушёл.

Волшебник сел у конуры и обнял пса за шею, позволив тому безнаказанно облизать своё лицо.

— Что, Рэмка? — спросил маг, ласково потрепав пса за холку. — Легче тебе стало, старик? Вот и хорошо. Долго ты жил, дружок, а проживёшь ещё в два раза больше.

Взглядом приказав ведру набрать воды из колодца, парень прислонился спиной к конуре. Полное ведро подгребло к нему, остановившись у ног. Алену не надо было даже смотреть на предмет, чтобы его перемещать. При желании, он мог оторвать дом от фундамента и поднять его в небо. Хотя, это стоило бы ему жесточайшего приступа ломающей тело боли.

Сняв перчатку, маг опустил руку в ледяную воду и прикрыл глаза. Стоило набраться сил. Сначала от воды, потом от огня. Можно было обойтись одним огнём, но вода избавляла от усталости, загоняла поглубже всё тёмное в его душе и запирала Зверя на амбарный замок.

— Ал, ты только много не пей, хорошо? — наставляла мать тщательно затягивающего шнурки на высоких перчатках Алена.

— Я не маленький, мам, — ответил маг.

Карина закусила губу и расправила незначительную складку на жилетке сына, стряхивая несуществующие пылинки.

Пристегнув специальными ремешками ножны к штанам, Ален завязал тесёмки на рукоятях обоих мечей.

— Оружие зачем берёшь? — строго поинтересовалась Карина.

— Не могу я без мечей, мам. Неуютно. Как будто голый.

Закончив шнуровать высокие сапоги, Ален с сомнением посмотрел на куртку. В разгар июля даже ночью не требовалась верхняя одежда. Даже всегда замерзающему магу.

Перекинув через плечо сумку с подарком для именинника, парень собрался выйти из дома.

— Ал, будь осторожен, — тихо сказала мать вслед.

— Я всегда осторожен. — На миг задержавшись, Ален обнял маму. — Мам, мамочка, не волнуйся ты за меня. Я уже давным-давно не маленький. И всё будет хорошо. Правда. Обещаю.

— Тяжело у меня на сердце, малыш, — сказала мать, обнимая своё великовозрастное чадо. — Чую, случится беда.

— Тем более мне надо быть там. Чтобы ни с кем не случилось плохого.

Громкие голоса и песню менестреля Ален услышал загодя, на подходе к корчме. Праздник обещал быть весёлым. Рома Росомаха, главарь местных парней, приготовил магу место по правую руку от себя. Ален отвечал на громкие возгласы и радостные приветствия приятелей ровно, с легкой улыбкой.

Росомаха был шумным, весёлым молодым бугаем. Он был больше Алена раза в два. Но к магу относился с уважением, потому что при своих размерах и неудержимом характере имел блестящий острый ум.

— Держи, Ромаха. — Ален протянул имениннику объемный свёрток. — Сколько лет-то тебе минуло?

— Девятнадцатый год уж нынче! — ответил парень, разворачивая промасленную холстину.