Белое солнце Агартхи

Магистр, пусть и с трудом, но справился с приступами неконтролируемого ужаса, равномерно накатывающего на него мощными волнами. Ужас, не иначе, Магического действия, — решил Мимар, с трудом не поддавшись страху, лишающему логического мышления. И, скорее всего, не ошибся в своих выводах — другого объяснения этому процессу просто не было. Ни с того, ни с сего, напугать опытного Магистра, обладающего внушительной мощностью Дара, прошедшего в свое время и Крым, и Рим, на пустом месте не удавалось еще никому! А вот никакой опасности он для себя пока не видел. Разве что, кроме восседающего на троне колосса. Но тот особой активности не проявлял, презрительно разглядывая Магистра с высоты пьедестала и своего гигантского роста.

Для великана Мамир, наверное, казался мелким незначительным насекомым, не стоящим особого внимания. Но Магистр собирался изменить это абсолютно не верное в корне суждение и тоже нагло уставился на гиганта. Самое смешное, что Кощей и при жизни не особо отличался от мумии: такой же абсолютно лысый череп, обтянутый сухой пергаментной кожей нездорового серого оттенка, выступающие острые скулы, ввалившиеся щеки, глубоко запавшие глаза, светящие во мраке усыпальницы куда ярче, чем жаркое пламя в гигантских чашах, зеркально расположенных по обе стороны от костяного трона. На лысой голове — острозубая и какая-то угловато-несуразная железная корона-венец безо всяких изысков — драгоценных камней и прочей дорогой и благородной мишуры. Пальцы Повелителя Навьев тоже оказались свободными от колец и украшений. В общем, никакой роскоши, если не принимать за нее чудной работы Артефактный доспех, по сведениям Магистра выкованный самим Сварогом[36], еще в бытность не пробежавшей между ними черной кошки, а уже после оформлен и зачарован искусницей Марой-Мореной[37].

Вот и верь после этого сказкам, в которых Дайтьи Кощей непременно назывался сбрендившим корыстолюбцем, постоянно чахнувшим над грудой злата. Что никакого злата-серебра Магистр в усыпальнице Кощея так и не заметил. Хотя, может быть, плохо смотрел. Как бы там ни было, а дорогими украшениями Кощей брезговал.

— Забылся, червяк? — наконец громыхнул великан, не понимая, отчего эта мокрица не трясется от страха, и не падает ниц только при одном его виде. — На колени, смертный! — От раскатистого голоса содрогнулась вся усыпальница, закачались, сухо постукивая друг о дружку многочисленными костьми, использующимися для оригинального оформления интерьера.

— Я, конечно, дико извиняюсь, уважаемый… — К этому моменту Магистр уже окончательно справился с первоначальным испугом и эффект Громового Гласа, примененный Кощеем, не произвел на него ровно никакого эффекта. — Не могли бы вы сбавить обороты и не так громко орать?

— Что?.. Да как ты… — Кощей, видимо, сильно опешил. Видать, не часто ему судьба подкидывала настоящих супротивников, вот и отвык, чтобы с ним разговаривали, хотя бы на равных и «не прогибались» при первом властном возгласе. К тому же, эта древняя громадина была уже давно мертва, и разговор происходил в Духовном пространстве самого Магистра. Попросту говоря, в его теле. — А ну трепещи, несчастный!

— Ой, только не надо тут строить из себя этакого «восточного Джина»! — Уничижительно отмахнулся от Кощея Мимар. После всего перенесенного, ему уже было абсолютно начхать, кто пред ним сейчас — психика Магистра претерпела серьезную деформацию. — Ты сдох, уважаемый! Вот и верь после этого людям — с какого перепуга они тебя в Бессмертные записали?

— А! Так вот оно, в чем дело… — Задумался Кощей, видимо, слегка разобравшись в происходящем. — А ты, значит, не побоялся уколоться о мою Иголочку и принять свое тело мой поистине Бессмертный Дух?

— Выходит, что так… — Развел руками Магистр.

— Ха! — Довольно хохотнул гигант, заинтересованно ерзая огромной задницей по костяному трону. — А ты наглый червяк! Мне такие всегда нравились — никогда не знаешь, чего от вас, мелких, ждать! Но с вами, по крайне мере, интересно! А то скука смертная одолела… Вот, как сейчас, помню, — ударился Кощей в давние воспоминания, — вломился как-то ко мне такой же наглец… Как ж его звали? — Наморщил он лоб.

— Послушай, уважаемый Кощей! — Вновь грубо перебил Кощея вконец осмелевший Магистр. — Давай, может, позже посидим и послушаем твои «детские воспоминания»… — Со стороны костяного трона Кощея что-то стремительно мелькнуло, размазавшись в воздухе, и резко передавило шею Мимара. Вместо слов из его горла выдавился только сиплый хрип.

Магистр скосил глаза — вокруг его шеи обвилась большая серая гадюка. Ее крупные чешуйки противно поскрипывали друг о друга, когда она сильнее сжимала кольца.

— Наглость, конечно, второе счастье, — громыхнул Мертвый Повелитель, растянув костистое лицо в хищной улыбке, — но и меру знать нужно, смерд! Сколько времени я отсутствовал в реальном мире? Сто лет? Двести?

— Тысячу… — просипел Мимар, когда змея чуть сбавила напор. — О тебе давно позабыли! Ты стал сказочной страшилкой, которой пугают пятилетних сопляков перед сном!