Белое солнце пустыни 70 лет спустя

Внезапно его громогласный хохот оборвался. Лицо осунулось и приняло свое обычное выражение сосредоточенности. Его взгляд был устремлен на борт БТРа. Машина стояла, накренившись на бок, застряв посередине разбитого каменного забора, окружавшего хижины. Башня была сорвана взрывом и на ее месте зияла большая черная дыра с рваными краями. Обшивка БТРа изрядно обгорела, но сквозь гарь все еще проступала цифра “178”.

Сомнений быть не могло. Этот БТР был приписан к их части. Федор сам не раз ковырялся с его двигателем. Он отлично помнил, что эту машину в числе других отправили с тем последним эшелоном. Поэтому было совершенно не понятно, каким образом она очутились здесь, да еще и участвовала в бою на стороне оппозиции?

У всего есть свое начало и конец. И только дураки полагают, что есть нечто неизменное. Федор больше не был дураком. Он твердо знал, что не может быть ничего постоянного. Все изменяется. Все рушиться или еще будет разрушено. Особенно это касается всего, что сотворил человек. Увы, Советский Союз был создан человеком, а не Богом. Рай на земле построить не вышло. Очередь за колбасой терпеть больше никто не хотел, и ее заменили очередью в ад. Несмотря на красивые слова о светлом будущем и прочих бла-бла, многочисленные мины под Красную Империю были заложены его собственными создателями. Среди которых, было и деление на национальные республики. После распада Союза республика, где дислоцировалась его родная часть, стала независимой страной. Согласно договору российские войска выводили на территорию Российской Федерации. В общем, вновь Россия потеряла свои колонии и чуть не распалась сама, как это бывало уже не раз на протяжении многих столетий.

В сумасшедшей спешке часть стала готовиться к переезду. И вот незадолго до этого события Федор умудрился подхватить какую-то лихорадку. Вообще-то Федор отличался отменным здоровьем и очень редко болел. И вдруг ни с того ни сего навалилась эта чертова инфекция. Короче говоря, последние несколько недель своей службы он провалялся в больнице. Поэтому обратно возвращался домой с охраной последнего эшелона загруженного техникой.

Всего их было тридцать человек вместе с офицерами. Все солдаты – салаги первого года службы. И это на длиннющий состав, загруженный танками, БТРами и пушками в стране, где полыхала гражданская война, и за каждый патрон могли убить. Нет, Федор однозначно не понимал этих козлов из штаба армии.

Поехав полсотни километров, состав застрял на одной из станций. Уже вторую неделю он стоял на запасном пути. А тем временем война подбиралась все ближе и ближе. Простой объяснялся разными причинами: то отсутствием горючего, то тепловозов, то бумажной неразберихой. Местным властям было искренне наплевать на то, что будет с составом и теми, кто его охранял. Поэтому никакой помощи не было. Оставалось рассчитывать только на свои силы. Запас продуктов был на исходе: доедали последний НЗ. Воду доставали с большим трудом: с ведром в одной руке и автоматом в другой. Некоторые солдаты стали воровать фрукты в местных садах из-за чего возникло несколько скандалов. Обстановка накалялась с каждым днем.

На тринадцатый день Федор не выдержал. Его ничто не удерживало, потому что он был демобилизован и официально числился штатским. Федор решил идти пешком к другой железнодорожной ветке, где по слухам поезда ходили почти каждый день. А тут за две недели не прошло ни одного поезда.

Федор уходил просто, без особых сантиментов. Поскольку в охране были в основном салаги, которых он знал плохо. Прощаться можно было только с капитаном Никитиным (тем самым командиром, с которым у Федора сложились неплохие отношения) да еще с лейтенантом Логиновым, его ровесником, недавним выпускником училища. Капитан дал ему немного харчей из НЗ, ракетницу и пару гранат. На том и распрощались. Федор ушел девятнадцатого июля, то есть четыре дня назад и если бы не сбился с пути, то был бы уже в России.

-Что же там случилось?

Федор мрачно сдвинул брови и погладил подбородок.

-И те странные гробы? Кто ответит ему, что все это значит?

Федор интуитивно чувствовал, что нечто плохое произошло после его ухода. Ведь состав охраняли совсем еще мальчишки, как будто специально подобранные. Неужели специально? Да еще этот двухнедельный простой на запасном пути? Федора озарила страшная догадка, от которой по телу пошли мурашки…

Был вечер девятнадцатого июля. На Тыхорской станции было тихо: слышался лишь лай собак да крики играющих в войну ребятишек. Капитан Никитин сидел на шпале в расстегнутой рубашке и закатанных до колен штанах и отмахивался от назойливых мушек. Мимо прошел солдат, подняв руку, чтобы отдать честь. Никитин отмахнулся от него словно от мухи, мол, иди куда шел.