Белоэмигранты на военной службе в Китае

По данным генералов Глебова и Бурлина, от Пи «приезжал в Шанхай русский офицер набирать здесь русских морских офицеров и команду для миноносца и крейсера. Записалось около 90 человек. Часть сразу уехала к месту службы в Циндао, остальные будут там недели через полторы. На эти корабли собирается и капитан 2-го ранга Афанасьев. В разговоре с ним выяснилось, что корабли с китайской командой оказались ненадежными в смысле верности своему начальнику. Хотя китайский флот не имеет никакого боевого значения и таковых же задач, но морально-политическое значение и вес он придает немалый тому начальнику, который его у себя имеет. И вот, чтобы сохранить за собой этот вес, адмирал Пи и решил иметь на своих кораблях русских. Поводом к тому послужило то, что недавно Пи в Порт-Артуре ремонтировал свой миноносец, заплатив за это 120 тысяч мексиканских долларов. Когда же корабль вышел из дока, то вместо Циндао он ушел к Чжан Цзолину. Хотя Чжан Цзолин и одной группировки с Пи и является ему начальником, деньги за этот ремонт адмирал платил из своего кармана. После разговора о принятом у нас взгляде на участие русских в китайской армии оба эти офицера заявили мне, что они со своими кораблями всегда будут готовы выполнить мое распоряжение, даже и в том случае, если оно будет расходиться с китайскими планами»[770].

В это время семеновцы, многие из которых занимались политиканством, свили себе гнездо на бронепоездах «Хонан» и «Шаньдун». Видя их вредное влияние на русских наемников, Тихобразов принял меры к недопущению проникновения их в другие подразделения.

Шильников был недоволен работой Голицына и тормозил отправку в Цинанфу набранных его группой. Среди них были подозрительные элементы, в том числе с советским гражданством. Таких лиц набирать было нельзя из-за опасения, что они начнут в отряде разлагающую работу[771]. Хотя к вербовке подключали офицеров Русской группы вроде Муффеля, при наборе волонтеров они тоже ошибались. Уже в Цинанфу за разлагающую работу был арестован ряд новобранцев, которые были завербованы этими офицерами[772]. В то же время Шильникову удалось вовремя отсеять большинство таких деятелей при попытке их записаться в Русскую группу[773].

Однако он пропустил в отряд несколько харбинцев «советской окраски», что было поставлено Тихобразовым ему в укор[774].

Нежелательными для нахождения в числе наемников были обозначены также генералы: бывший начштаба Колчака Лебедев и Бурлин, которые якобы вели работу, выгодную большевикам. Они пытались приехать в Цинанфу, но против этого выступил Тихобразов. Решено было не иметь с ними дела, пока их не «проверит» Шильников[775]. Впоследствии эти опасения еще больше усилились, когда Лебедев и Бурлин выступили против создания частей русских наемников на службе в Шанхае. Но вполне возможно, что эти трения были обусловлены борьбой за руководство Русской группой, боязнью конкуренции и нежеланием видеть в своих рядах «штабных», которых считали виновными в поражениях в войне против большевиков.

Видя неудачную работу «аппарата кадров», Тихобразов, как начштаба Русской группы, выступил за наказание вербовщиков, которые сознательно набирали в наемники небоеспособный или подозрительный элемент. В качестве одной из таких мер предусматривалось увольнение виновных[776]. Кроме того, впредь он рекомендовал пользоваться проверенными и надежными вербовщиками из числа русских военных[777].

Шильников, будучи видным представителем забайкальских казаков, смог набрать многих из них в Русскую группу. При этом он отсеивал негодный элемент, который попадал все равно в Цинанфу через агентов Голицына, создав в Русской группе китайских войск нехорошую репутацию Забайкальскому казачьему войску в целом[778].

Вредило регулярному и стабильному пополнению Русской группы наемниками и то, что японцы летом 1927 г. распространяли провокационные слухи об аресте Чжан Цзучана, разоружении и роспуске русских под влиянием требования китайских генералов. Отчасти это было вызвано расформированием 65-й дивизии и созданием на ее базе других частей[779].

К концу 1927 г. положение с вербовкой пополнений в Русскую группу еще больше ухудшилось. В это время маньчжурские власти предприняли новую волну давления на эмигрантов, что выразилось не только в закрытии Русско-Азиатского банка, но и в ухудшении положения по сравнению с коммунистами, с которыми китайцы стали заигрывать, допуская существование в Маньчжурии нелегальных советских организаций[780].