Белоэмигранты на военной службе в Китае

Но по сравнению с положением китайских солдат русские снабжались намного лучше. Если китайцам давали почти всегда лишь растительную пищу, то русские, особенно первое время, часто получали мясо и другие продукты. По данным китайцев, «существовал даже особый кооператив, закупавший все необходимое для русских военнослужащих»[856]. По словам немецкого агента в Китае Кунста, «сильно помогали наемникам и побочные заработки, о которых рассказывали чудеса.

Русские отлично воевали, и китайские начальники часто давали наградные, присылая солдатам ящики с коньяком, а также охотно покупали у них «маузеры», захваченные у противника. Когда в бою доходило до штыков и брали пленных, то солдаты обшаривали карманы и находили деньги. Деньги водились, и особенной приманкой были «маузеры», которые через несколько дней после боев продавались за 80—100 долларов китайским офицерам. Когда 65-й дивизией командовал Нечаев, продовольственное снабжение было хорошим. Солдат получал в день два фунта белого хлеба[857] и даже больше, на обед и ужин 10 центов шандунскими деньгами, которые тогда были равны серебряному доллару. На эти деньги он получал ³/₄ фунта мяса, кашу, капусту, картофель и прочую зелень. Это было достаточно, чтобы горячая пища давалась два раза в день. Пищей и хлебом солдаты были довольны. Им выдавалось и топливо. Первое время – дровами, потом углем.

После ухода генерала Нечаева, ввиду неаккуратного получения денег на довольствие и падения курса шандунского доллара части нельзя было прокормить на эти деньги так, как прежде. Было также много удивительных рассказов и о богатой добыче, что обратило на себя внимание китайского командования, и все это быстро привело к прекращению финансирования и, как следствие, к концу»[858].

Развал продовольственного обеспечения происходит к середине 1927 г. Если до 1927 г. русские не могли нахвалиться на то, как их кормят, то буквально за полгода положение резко ухудшилось. Тихобразов жаловался, что даже находящиеся в тылу в Цинанфу наемники не всегда получают пищу и чай даже два раза в день, и это несмотря на то, что на тот момент большая часть русских была в походе и запасы продуктов позволяли снабжать оставшихся здесь лучше[859].

Кунст свидетельствовал: «В 1927 г. в Цинанфу довольствие заключалось в полутора русских фунтах хлеба ежедневно и 5 центов шандунскими деньгами или 3 доллара для одной роты в 50 человек. Поэтому к обеду выдавался бледный водяной суп с маленьким количеством мяса и немногими кочанами капусты, а вечером – немного китайской лапши с бобовым маслом. Топлива под рукой не было, и оно не выдавалось, а как раз в этом году русские понесли наибольшие потери»[860].

В ноябре 1927 г., несмотря на отсутствие финансирования, кормовое и квартирное довольствие для русских было бесплатным лишь на фронте. При этом китайцы обнаглели настолько, что они установили порядок, по которому обмундирование приобреталось за счет тех, кому оно требовалось[861].

Потерявший надежду получить что-либо от китайцев Тихобразов заказывал военное снаряжение и вооружение у Шильникова: бинокли, записные полевые книжки, палатки, ремни, шашки, казацкие седла, так как китайских было мало и они были плохого качества[862].

Такая ситуация наблюдалась несмотря на то, что в Цинанфу были заводы Меркулова по производству гранат, бомб и кожевенный завод, на котором производили сапоги, ремни, конскую упряжь, чехлы для орудий и т. п.[863] Однако большая часть их продукции из-за воровства Меркулова и его персонала была негодной и послужила причиной смерти не одного десятка нечаевцев.

Несмотря на это, русское и китайское командование все же проводило ограниченные реформы. Чжан Цзучан устроил для русских наемников, ставших инвалидами на китайской службе, специальный дом-пристройку на территории казарм действующих частей[864]. Это позволяло потерявшим трудоспособность жить более-менее сносно. Сами русские наемники установили между собой такой порядок, по которому они помогали деньгами тем, кто попадал из их числа в тяжелые жизненные ситуации и нуждался в дополнительных средствах. Такая помощь оказывалась раненым и больным офицерам, например, весной 1928 г. – Иларьеву и Трейбергу[865].

Скрашивали серые и тяжелые будни нечаевцев довольно частые праздники. Китайцы чтили представителей монархии из России и содействовали организации празднования памятных дат и чествований уважаемых русскими людей. Например, они участвовали в чествовании родоначальника «русского наемничества» генерала М. М. Плешкова и траурных мероприятиях по случаю его смерти в 1927 г.[866]