Белоэмигранты на военной службе в Китае

Хунхузы искусно запутывают свои следы и ведущие к такому бараку тропы. Японцы были бессильны распутать их хитросплетения. Первое время русские полицейские сильно мучились, «разматывая» клубки из троп, чтобы попасть к логову бандитов. К тому же они очень любили делать ложные тропы. Например, идет в лес тропа, по которой недавно ушли хунхузы. Но стоило по ней пойти самому, как человек терялся, не зная, куда идти дальше, – в лесу тропа разветвлялась на несколько других троп. Особую гордость хунхузов составляло то, что они умели делать тропы-тупики. Делалось это так: от главной тропы хунхузы специально прокладывали ложные тропы. Зачастую такие тропы протаптывались на несколько десятков километров в лес. Обратно несколько километров хунхузы для убедительности шли на пятках, чтобы обмануть следопытов. Нередко даже опытные охотники не могли отличить истинную тропу от ложной. При этом ложные тропы делались почти на всем протяжении не только основной тропы, но и ложной. Одна тропа разделялась неожиданно на несколько других, а те, в свою очередь, на другие и т. д. Таким образом, преследователи неизбежно уходили в сторону от настоящей тропы и хунхузов поймать не могли[1411].

Но и это еще было не все. Главная тропа хунхузов на всем протяжении искусно маскировалась. Например, идут по такой тропе преследователи хунхузов и вдруг натыкаются на тупик. Матерясь и полагая, что снова напоролись на тупик, они разворачиваются и уходят с верного направления. А хунхузы с этой тропы переходили в чащу по поваленному дереву-«лежаку». Идущие последними заметали следы так, что определить, куда исчезли бандиты, было почти невозможно. Оттуда они снова протаптывали новую тропу. Переходить они могли и по руслу ручья, по которому они нередко шли километры, причем нередко в обратном направлении, после чего выходили на берег и пробивали дальнейший путь. Для своих хунхузы помечали путь особыми знаками: вот надломленная ветка, вот зарубка на дереве, вот обрывок тряпки на кусте. Такими знаками хунхузы могли подробно дать друг другу разную важную информацию – куда идут, что произошло и т. п. Однако очень быстро поднаторевшие на ловле тигров и другой лесной дичи русские таежные охотники научились читать лесной язык и медленно, но верно стали давить хунхузов[1412].

Сначала пытались находить базы бандитов по показаниям пленных хунхузов, но они оказались на удивление очень стойкими и никогда, следуя своей бандитской этике и понятиям, не выдавали места нахождения своей банды. Бывали случаи, когда пойманный хунхуз водил карательный отряд по пять дней по тайге, уводя его от базы, зная, что за это его ждет смерть, возможно мучительная.

В банде поддерживалась жесткая дисциплина, которой следовали не только рядовые бойцы, но и главари. И лишь в последние военные годы среди хунхузов наметилось разложение, когда главари стали удирать в трудную минуту боя или вообще с кассой награбленного. В ответ рядовые бандиты стали сотрудничать с русскими полицейскими и раскрывать расположение банды.

Хунхузы спали только на боку, чтобы не храпеть во время сна и не демаскировать свое расположение, практически не раздеваясь на случай неожиданного нападения. Нередко, во время экспедиций, по нескольку дней они не только не спали, но и не отдыхали и не ели, совершая при этом переходы на огромные дистанции[1413].

Своих пленников, которых хунхузы захватывали для получения выкупа, они жестоко истязали. Лежать им запрещалось, а сидеть позволялось только на корточках. Всех их связывали одной веревкой и не давали спать, чтобы пленники были измождены и не смогли сбежать. Их регулярно избивали, кормили очень плохо и скудно. Делалось это для того, чтобы сломить пленников и заставить их разжалобить своих родственников, и они раскошелились на выкуп попавшего в беду сородича. Если это не помогало, несчастных начинали пытать, отрезали уши и нос. В случае, если не помогали пытки, пленника или убивали, или делали членом банды, приучая постепенно к бандитскому ремеслу. Так, сначала этим «новеньким» бандитам доверяли лишь незначительные поручения и внимательно наблюдали за их исполнением, и лишь после всех проверок такой человек мог в конце концов получить настоящее оружие и считаться полноправным хунхузом.

Даже находясь на отдаленной базе, хунхузы очень редко пользовались огнем, разжигая костры лишь в исключительных случаях. Делалось это ночью, на короткое время. Дым от базы хунхузов отводился по закрытой сверху канаве так, чтобы он незаметно рассеивался, не поднимаясь кверху. Находясь в бараке, хунхузы соблюдали полную тишину и всегда имели свои личные вещи под рукой, готовые в любой момент покинуть базу.

Потери у русских полицейских были не только из-за столкновений с хунхузами, но и по причине внутренних противоречий. Так, не выдержав издевательств над собой со стороны одного из сослуживцев на почве неприятия старообрядчества, молодой старообрядец-полицейский убил своего сослуживца[1414].