Белоэмигранты на военной службе в Китае

В защиту Нечаева надо сказать, что даже его противники отмечали, что, когда он был в чем-то не прав, всегда признавал свои ошибки и приносил даже своим врагам извинения[380], чего те не делали. В тех случаях, когда даже для его верных соратников не было места в Русской группе, Нечаев, несмотря на то что мог убрать того или иного человека, никогда так не делал, даже если его сторонникам приходилось увольняться[381].

Это говорит о том, что Константин Петрович был человек высоких моральных принципов, в отличие от своих противников, которые были заурядными людьми, неспособными к руководству Русской группой. Это доказали ближайшие после увольнения Нечаева события, что неудивительно, так как противники Нечаева умели воевать только в кабинетах против своих же. Тихобразов всю Гражданскую войну провел в теплом месте адъютантом генерала Плешкова в Харбине, вдали от пуль и лишений. После этого, уже в эмиграции, он оказался на японской службе в институте, где пребывал до весны 1926 г. Он сидел бы в Харбине и далее, но японцы уволили его с работы. Тихобразов, оставшись без средств к существованию и имея на руках жену с дочерью, обремененный долгами, сделанными из-за его пристрастия к азартным играм, подался в наемники. Пришел он в Русскую группу на все готовое, созданное Нечаевым. Михайлов тоже на фронте почти не показывался, состоя на службе у Анненкова, по сути в разнузданной банде, которая борьбой против большевиков почти не занималась, а грабила местное население и настраивала его против власти адмирала Колчака, отдавшего за Белое дело жизнь. Или Н. Меркулов, наживший свое огромное состояние за время Гражданской войны спекуляцией, разрушавшей белый тыл, и обдиранием своих же русских, когда он стал министром в Приморском правительстве. На этом посту в 1921 г. он отличился успешной войной с дорогими горячительными напитками и безумными тратами денег на увеселения в ресторанах Владивостока, в то время как белые отряды на фронте под Хабаровском жестоко страдали от недостатка теплого обмундирования и валенок. В Китае он продолжил свою политику – ценой постоянных уступок китайцам русских интересов и понижения тем самым авторитета русских наживать свое огромное состояние. Чехов до китайской гражданской войны был никому не известен и стал мелькать в победных сводках армий Чжан Цзучана лишь благодаря Константину Петровичу.

А кто такой Нечаев? Прославленный командир Волжской кавалерийской бригады, боровшийся против большевиков не в кабинетах, а на фронте. Там он находился с весны 1918 г., будучи одним из ближайших соратников легендарного Каппеля, и участвовал во взятии Казани и золотого запаса России в августе 1918 г. Нечаев прошел всю кампанию на Восточном фронте до конца 1920 г. со всеми ее радостями побед и горестями поражений. И он же создал имидж непобедимости Русской группе в Китае своими бессмертными победами над У Пэйфу, Фыном и К^о. Поэтому в сравнении с ним его противники смотрятся какими-то гнусными жалкими карликами, устранившими Константина Петровича подлыми подковерными приемами, чтобы творить в Русской группе финансовые махинации. Но, сваливая Нечаева, тот самый «дуб», из-под которого данные персонажи кормились «желудями», они не могли понять, что смогут недолго пользоваться его плодами и что скоро без Нечаева, его опыта, авторитета, умения найти общий язык с солдатами и офицерами и военного дарования все пойдет прахом.

Интересно узнать то, что думали о Нечаеве рядовые бойцы, солдаты и младшие офицеры Русской группы. Журналист Ильин, незнакомый с Нечаевым, заносит в июле 1926 г. в свой дневник подслушанный им разговор солдат: «Говорят про Нечаева, слышны нотки восхищения его храбростью и заботливостью о солдатах: «Ходит в атаку со стеком и ничего больше не берет! Под самым огнем стоит и хоть бы что! Там такая жара идет, а он – нипочем! А придет в казарму, братцы, да вот хотя бы и к нам в команду, и сейчас же: «Табак, братцы, получали? А чистое белье есть?!» А кто скажет: «Никак нет, Ваше превосходительство, так он и пойдет: растуды твою так, распротак, я им, сволочам, покажу! Нате Вам, братцы, денег, купите себе сигарет, а я доложу, кому надо!!» Что и говорить, в бою он – не дай Бог, не жалеет себя и других. Вышли сначала без винтовок, только у половины они были. Ну, значит, ему и докладывают, а он рассыпал всех в цепь, встал сам во весь рост, пули свистят, а он стеком вперед показывает и говорит: «Вот, брательники, наши винтовки, давайте-ка возьмем их!» А чуть мы дома, так заботится о нас и с солдатом – запросто!» Я вспоминал при этом дальнее прошлое. И все так, в глубине Китая! Русские все те же – любовь к смелому и заботливому офицеру. К Михайлову и Меркулову они так не относятся!