Белокурые бестии

Алеша бы с удовольствием их всех в прямом эфире на хуй послал, вместе с их надеждами на лучшее будущее и правами, «их» — это, конечно, в первую очередь своих бывших сограждан, которые ему еще раньше, на родине, так остоебенили, что он на их немытые хари до сих пор без отвращения смотреть не мог. Слава богу, что когда он им сладким голосом спокойной ночи желает, он их хотя бы не видит — и на том спасибо, а то бы его просто стошнило, прямо на микрофон. Но тогда бы он лишился работы, а значит, и комфорта, роскошной квартиры в дипломатическом квартале, возможности свободно ездить по миру, нет, спасибо, уж лучше потерпеть немного, накопить денег и на старости лет уехать куда-нибудь на Тайвань или на Филиппины, где такие красивые мальчики, каких больше нигде нет.

У Алеши были богатые родственники в Нью-Йорке, владельцы сети ювелирных магазинов, но пока все они были живы, так что в ближайшем будущем ему наследство не светило, а он очень бы хотел иметь много денег, потому что только деньги позволяют человеку вынести отвратительную старость, которая пугала Алешу страшнее смерти. В прошлом году, когда он был на Тибете, прорицатель нагадал ему, что он доживет до восьмидесяти девяти лет, это же просто ужас, а умрет он от рака легких, то же самое сказала ему там и другая старая гадалка, каждый из них взял за свое гадание по сорок долларов, хотя, может быть, они просто сговорились, так, он слышал, там часто делают. В конце концов, каждый зарабатывает деньги для своих целей, у Алеши, например, были друзья, которые содержали в Германии несколько сталелитейных заводов только для того, чтобы покупать себе хорошо очищенный героин, это был героин такого хорошего качества, что они прекрасно выглядели, и по их внешнему виду ничего нельзя было даже заметить, они даже машину водили под кайфом, носились с дикой скоростью…

А Алеше деньги нужны были для того, чтобы скрасить эту вонючую старость, кроме того, если у него будет много денег, то он мог бы купить в центре Нью-Йорка огромный небоскреб, чтобы потом взобраться на него, на самый верх, и оттуда сверху плюнуть на головы всех этих придурков, которые копошатся внизу, или, еще лучше, помочиться сверху на их головы, оросить их этим небесным дождем, а потом уже взорвать этот небоскреб вместе с собой… Впрочем, все это слишком грандиозно и поэтому пошло, да и денег у него никогда столько не будет, поэтому и говорить не о чем. Можно просто купить себе маленький ресторанчик где-нибудь на Тайване, небольшой отель, и потихоньку мочить своих постояльцев, подсыпая им медленно действующий яд и представлять себе, как они будут корчиться в муках уже у своего домашнего камелька, не понимая, как Алеша их осчастливил, избавив от этой отвратительной гнусной старости, можно также запускать им под двери местных ядовитых змей и скорпионов, только тогда придется возиться с похоронными расходами, а Алеше этого делать совсем не хотелось, зачем ему были все эти лишние хлопоты…

Нет, лучше он уедет куда-нибудь на Сицилию и купит себе там дом Алистера Кроули, где, кстати, сохранились замечательные фрески: крокодил отсасывает у бегемота, женщина сношается со слоном, жираф засовывает голову в зад медведю, — и там, среди этих замечательных, радующих глаз фресок, в этом доме, можно будет спокойно доживать свои дни вдали от мирской суеты, писать мемуары, а на досуге лизать бритые затылки юных последователей Муссолини, предварительно намазав их медом, не хуи же сосать, в самом деле!..

В баре было душно, и рубашка на груди у Алеши была расстегнута почти до пояса. В это мгновение Маруся заметила, что рядом с шестиконечным золотым могендовидом на золотой цепочке, который Маруся заметила на груди у Алеши еще вчера, на работе, теперь появилась еще и черная свастика на тонком шелковом шнурке. Поймав недоуменный взгляд Маруси, Алеша усмехнулся и сказал:

— Одно другое уравновешивает!..

Маруся на несколько минут ушла в туалет, когда она вернулась, Алеши за столиком уже не было, он куда-то исчез, Маруся села за стол и стала ждать, вокруг уже во всю мощь грохотала музыка, в зале уже было довольно много народу, все прыгали, извивались и танцевали, а два танцора по краям сцены, матрос и в трико, продолжали методично отплясывать, как в самом начале, но Алеши все не было… Маруся спустилась вниз к выходу, но там ей дорогу преградил здоровенный мужик, она совсем забыла, что платить в этом клубе надо было при выходе, а при входе каждому там просто давали небольшую бумажку, на которой отмечалось количество выпитого, потерявший же такую бумажку должен был заплатить астрономический штраф, но эта бумажка, к счастью, у Маруси была с собой, а так как в течение вечера везде постоянно за все платил Алеша, то у нее там были одни нули, поэтому ей нужно было заплатить только за выход, пятьдесят крон, такая сумма у нее нашлась.