Белокурые бестии

Вот он, например, с какой стати должен будет очень стараться и защищать их интересы, у него и своих проблем хватает, тогда для чего, спрашивается, ему забивать себе голову всякой ерундой, авторским правом и прочей белибердой, пусть Маруся и Ира хорошенько подумают над этим вопросом, сам себе он еще не дал на него окончательного ответа, поэтому всякий раз, когда он берется за дело, он все время спрашивает себя — а зачем ему все это надо, на кой хуй, все эти наркоманы со своей наркотой, выселенные из коммуналок пенсионеры, пойманные за руку сутенеры, избивавшие своих подопечных, проститутки, бомжи и прочие отбросы общества, ради чего он должен копаться во всем этом дерьме, ведь он еще достаточно молодой человек для того, чтобы забивать себе голову всей этой хуйней, вот они с Марусей пришли и скромно, интеллигентно молчат и слушают его, а если бы на их месте сидел сейчас какой-нибудь сумасшедший пенсионер, то он бы его уже к этому моменту так достал своими рассказами и жалобами, что он бы просто не знал, куда от него скрыться и убежать, он даже эту комнату специально снял для своих консультаций, подальше от своей квартиры на Петроградской, чтобы при случае можно было отсюда незаметно исчезнуть, и его бы больше никто никогда не нашел… После он еще рассказал Марусе и Ире несколько своих самых интересных дел, которые ему приходилось вести в последнее время, про наркоманку, которую нашли полгода назад в ванной с перерезанными венами, ученицу десятого класса средней школы, про драку на коммунальной кухне, когда зять стукнул свою тещу сковородкой по голове, и еще про какого-то обдолбанного бомжа, который даже говорить толком не умел, а все больше мычал… В результате Ира опять стала нервно ерзать на стуле, а Маруся тоже заметила, что они находятся у адвоката уже почти три часа, а оплата за консультацию была у него, между прочим, почасовая, а он все говорил и, кажется, совсем не собирался останавливаться. Правда, заплатить за консультацию обещала Ира, так она хотела поддержать Марусю в трудную минуту, но от этого Марусе было еще более неловко перед ней, поэтому она, улучив момент, наконец-то решительно встала и сказала, что все, спасибо, но им пора, к сожалению, они опаздывают на работу.

Он сразу же выразил глубокое сожаление по этому поводу, потому что ему было очень приятно побеседовать с такими интеллигентными и умными дамами, и он, конечно же, будет рад видеть их у себя еще, если они надумают воспользоваться его услугами снова. Заявление в суд он, правда, тоже помог им составить, и даже не взял за это денег. Уже в прихожей Ира еще раз спросила его, чем же все-таки, на его взгляд, должно разрешиться это дело, в которое Маруся ввязалась, на что он опять ответил:

— Ну я ж те сказал, — в конце он уже полностью перешел с Ирой и Марусей на «ты», — может быть все, что угодно!

* * *

После того, как мама утратила всякий интерес к Лике, она чаще всего приводила Марусе в пример ее троюродную сестру Таню, которая раньше работала библиотекарем в школе, а потом сошлась с каким-то грузином, который, если верить маме, был чуть ли не идеалом мужской красоты и обходительности, у него были «замечательные выразительные глаза» и, ко всему прочему, настоящий талант предпринимателя, он уже приобрел себе ларек у метро «Пролетарская», где торговал фруктами и овощами, и в ближайшем будущем собирался значительно расширить свой бизнес. По словам мамы, он очень любил Таню, но пока не мог жениться, потому что у него осталась еще жена в Кисловодске, с которой он сначала должен был развестись. Мама считала, что Вано является замечательной партией для Тани, а Маруся, по ее мнению, могла бы прямо сейчас пойти работать в его ларек у «Пролетарской».

Но еще больший восторг у мамы вызывала некая Гуйяна, подруга Тани, с которой она познакомилась через Вано, которая, недавно приехав в Петербург из Якутии, сумела уже приобрести здесь себе квартиру и обладала редкой для женщины деловой хваткой и предприимчивостью. Гуйяна жила с приятелем Вано Гиви. Мама считала, что Маруся должна обязательно познакомиться и с Вано, и с Гуйяной, для чего однажды пригласила их вместе с Таней и Марусей к себе в гости.

Вано оказался еще более отвратительным и мерзким, чем Маруся могла себе представить, не то, чтобы он был полный урод, но просто у него были какие-то гнусные заискивающие лакейские манеры, и очень неприятный беспокойный взгляд, Марусе также не понравилось, что, в первый раз придя к маме в гости, Вано слишком по-хозяйски стал осматривать все комнаты, что где стоит. О Гуйяне и ее предпринимательских способностях она с первого взгляда сказать ничего не могла, кроме того, что у нее было характерное чукотское или якутское лицо с узкими глазами. Ко всему прочему, Вано еще и не курил и почти совсем не пил, что приводило марусину маму в особый восторг.