Беломорско-балтийский канал имени Сталина

Как молод и жизнерадостен Ворошилов, человек в зеленоватой военной одежде, со слегка вздернутым носом. Он молод, но он, как говорят о нем мужики, «спервоначалу сурьезен». В нем имеется величавость и серьезность пролетария, который понимает и умеет ценить, каких трудов, каких тяжелых усилий, учета требований сложнейшего положения, какой строгости и ответственности нужно требовать — и от себя и от других, какое нужно для этого напряжение сил. И вот под его руководством армия добилась полной «серьезности». Красная армия наполняет врагов необычайным страхом и ужасом, друзья — большие массы друзей — хвалят ее, одобряют, отличное Доброе мнение у них о Красной армии. Армия, грохоча танками, 1-удя самолетами, звеня копытами, несется в великолепное будущее, вся «спервоначалу сурьезная».

Рядом с ним Киров, этот замечательный оратор, организатор, поднявший бакинскую промышленность. Он любил и глубоко верил в Беломорстрой, он не считал утопией этот «северный мираж». Он реально и великолепно помогал строительству. Он постоянно воодушевлял ленинградских рабочих на помощь. Путиловские рабочие показали героические темпы, состязаясь в работе для Беломорстроя.

Палуба. Плетеные кресла. Пароход. Канал. Замечательная страна, замечательные люди!

Сталин держит карандаш.

Перед ним карта края.

Берега пустынны. Глухие деревеньки. Целинные земли покрыты валунами. Нетронутые леса. Пожалуй, чересчур много лесов, они захватили лучшие почвы. А болота? Болота ползут, упираются в самое жилье человека, пожирают дороги, делают жизнь неопрятной и тусклой.

Увеличить пашни. Болота осушить.

Карельская республика права, ей надоело называться «суровой и болотистой», она хочет называться «веселой и хлебородной».

Карельская республика желает притти в бесклассовое общество как республика заводов и фабрик. И Карельская республика войдет в бесклассовое общество, переменив свою природу.

Заводы, заводы, заводы. Энергию лесов, энергию болот, энергию скованных Беломорстроем водопадов превратить в заводскую энергию!

Карелия должна иметь свой флот.

Этот флот Карельской социалистической республики советов вырастет на Беломорском канале.

Вот приблизительно о чем беседуют трое из Политбюро на палубе «Анохина».

Они ходят по палубе, курят, шутят, беседуют. К ним подходит Ягода.

Тут рождается идея Беломорско-балтийского комбината.

А позже, когда маленький «Анохин» подходит к Белому морю, к рейду порта Сороки, наркомвоенмор Ворошилов будет принимать парад судов. Суда эти неожиданно вынырнули из расщелины канала на рейд. И долго будут смотреть с удивлением стоящие на рейде иностранные корабли на эту советскую флотилию, долго говорить между собой о смелости большевиков, о том, что на кой чорт им теперь огибать Скандинавию, чтобы попасть из Балтики в Беломорье, и о том, что в мире происходит что-то неладное...

Это «неладное» продолжается и растет. То оно выскочит тем, то иным, а то и Беломорско-балтийским комбинатом, который совсем переделает отсталую некогда страну в страну передовую, в страну бесклассового общества, довершив до конца национальное развитие Карелии.

И вот уже на сессии ЦИКа СССР в докладе о народнохозяйственном плане на 1934 год тов. Межлаук говорит: «В 1934 году вступают в стройку несколько таких гигантов, которых мы не знали ни в одном плане предшествующих лет. Беломорско-балтийский канал сейчас превращается в комбинат, на строительство которого затрачивается в первом году 96 миллионов рублей, т. е. сумма, почти равная стоимости всего канала».

БЕЛОМОРСКО-БАЛТИЙСКИЙ КОМБИНАТ

В шестнадцатом веке два англичанина — кондотьеры — проплыли с новгородскими ушкуйниками из Финского залива в Белое море через Ладогу, Онего-озеро, переволоками в Выг-озеро и в Сороку.

Англичане видели необозримые строевые леса, варили на ужин аршинных форелей и сладкую семгу — рыба в лесных озерах и речках была в дивном изобилии, — ценной пушниной, выменянной на клинки и дешевые ткани, нагрузили доверху ладьи. В Белом море дивились стадам морского зверя и караванам птиц. Это был девственный пустынный край, не менее, пожалуй, богатый, чем Индия или Америка.

Взбудораженной фантазии английских кондотьеров представился необыкновенный план: что, если прорыть переволоки и очистить русла Выга и Повенчанки, — торговые суда станут свободно черпать неизмеримые сокровища в глубине этого края. Замысел был в стиле завоевания царства Монтезумы и не лишен здравого купеческого смысла.