Белорусские мифы

Домовой в погребе. Заносят ему чашку с едой, он все кушает. Если стонет, надо спросить: «На что стонешь? На добро или на беду?» Что скажет, то и будет. Если переедешь в новый дом, он стонет, стучит по полу (с. Заболотье Малоритского р-на Брестской обл., 1982 г.).

Домовик может звать человека по имени, предвещая ему смерть, отсюда и запрет отзываться на незнакомый голос. Зов мифологического персонажа — это своеобразный инструмент, с помощью которого он получает доступ к человеку. Согласно русским представлениям о домовом, если он зовет человека по имени, тот заболеет.

Домовик проявляет себя преимущественно ночью, иногда в полночь, то есть в привычное для всех «иномирных» существ время. Поскольку в дневное время он невидим, его появление днем трактуется как особый знак, прогноз будущих событий в доме, обычно негативных. Увидеть домовика можно с помощью ритуальных практик в определенные временные периоды — чаще всего в Чистый четверг, когда после церковной службы поднимаются с зажженной свечкой на чердак. В некоторых случаях свечу нужно накрыть новым горшком и снять его на чердаке (такой же прием в Белоруссии использовали, чтобы увидеть «ходячего» покойника). Домовик будет сидеть возле печной трубы в виде животного (например, большой лохматой собаки) или голого человека — если его накрыть какой-нибудь одеждой, то можно попросить у него что-то нужное в хозяйстве. С помощью похожего приема можно увидеть домовика и в хлеву.

Белорусского домовика — хозяина дома, как и русского домового, представляют в виде взрослого мужчины. Он даже может выглядеть двойником хозяина-человека. Как правило, это старенький дедок с седой бородой, длинными седыми волосами, одетый в обычную белорусскую крестьянскую одежду — белую рубаху, подпоясанную лыком или ременным поясом. Подобные свидетельства об облике домовика иногда встречаются и в западных областях.

Домовик способен принимать различные образы. Он часто показывается людям в виде животных — кота, кудлатой собаки черного цвета, реже мыши, хорька и даже вола или свиньи. Домовика описывают, особенно в Гомельской области, и как некий шерстяной клубок, косматый, мохнатый, лохматый. Кстати, по признаку «голый / покрытый шерстью» определяли бедную или богатую жизнь в доме, особенно в первую ночь после новоселья.

^{И. Я. Билибин. Домовой. 1934.}

^{© Ивангородский филиал ГБУК ЛО «Музейное агентство» — Ивангородский музей}

Действия домовика по отношению к хозяйству часто объясняют его любовью или нелюбовью к хозяину-человеку, как и в русских традициях.

Домовик, если полюбит твое хозяйство, он твой приятель. Живет в сарае, ходит по потолку, трещит. Он видит человека, а ты его не видишь (с. Лисятичи Пинского р-на Брестской обл., 1981 г.).

В западных белорусских селах считают, что домовик находится в услужении у человека. Подобный взгляд на домовика как на слугу характерен и для духа-обогатителя. Эта концепция домашнего персонажа как демона-слуги противоположна типу мифологического хозяина, покровительствующего всей семье и хозяйству.

Одно из любимых занятий домовика — пугать людей различными беспричинными шумами и звуками (скрипом дверей, топотом по потолку, стуком в стены, плачем и стонами), а также внезапными прикосновениями. Иными словами, он ведет себя как типичный «беспокойный дух». Чаще всего он так поступает без всякой причины, в силу своей демонической природы. Однако стоном и шумом домовик может предсказывать будущее и показывать этим человеку, что его не любит и выживает из дому, — такому человеку домовик вредит, оставляет на его теле синяки, сгоняет с места. Иногда домовик мстит человеку за обиду и наказывает за неправильное поведение, поэтому его нельзя злить и обижать во избежание мести.

Домовик также любить прясть оставленную на прялке пряжу или ткать недоделанное хозяйкой полотно. Оставленные на ночь недоделанные и ничем не прикрытые прядильно-ткаческие изделия (недопряденная пряжа, оставленное в ткацком станке полотно, незакрытая основа) становятся объектом деятельности разного вида нечистой силы (домового, кикиморы, черта, душ предков). Это поверья широко известны во всей восточнославянской мифологии.