Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

Сегодня ночью я в царстве сказки:
Свет сник, растаял в час ночной,
И в небе из-под полумаски
Глядится месяц молодой.

За тучкой он как за вуалью,

Что отливает серебром,  —
Боится, видно, он сверканья
Звезд ярких в небе голубом.

Там кто-то снежной взвил пыльцою,

Как будто тешился, играл.
А я вот песенкой простою
Воспел небесный карнавал.

Между 1909 и 1915

«Всплыла колония сифонофора…»

Всплыла колония сифонофора,
Их, словно гроб живой, несет волна!
Они срослись в колонию, она
Вся из калек, не жаждущих простора.

Кто ею управляет среди моря

И кто берет добычу возле дна.
А равновесие хранит одна,
И все живут без счастья и без горя…

Между 1909 и 1915

«Материнское причастие…»

Материнское причастие
Принял вместе с молоком
И заснул. С мольбой о счастии
Люди замерли кругом.

Лишь часы за тонкой стенкою

Не смолкают: та-та-та…
Лишь напев над колыбелькою:
«Вышла кошка за кота».

Между 1909 и 1915

ЛАКОМКА

Этот милый белый пальчик,
        Тоненький и гладкий,
Всё-то в рот берет мой мальчик,—
         Видно, очень сладкий!..

Между 1909 и 1915

«Ой, греми, греми, труба…»

Ой, греми, греми, труба, —
                             утром рано
В поход собираться;
Собирались товарищи Яна,
А ему не подняться.
Собирались товарищи Яна,
Глубоко яму роют.
В яме той при дороге
Хлопца похоронят.
Ой, не плачьте, дети,
Не рви сердце, женка,
Не рви, не томися,
И за Янку, за беднягу,
Богу помолися.
Он нашел другую женку —
Чужую сторонку.
В чистом поле повенчался,
Пулей обручался.

1914 или 1915

«Ой, скатилася звездочка, скатилася…»

Ой, скатилася звездочка, скатилася,
Ты ушла от нас и не простилася,
Не простилася, не распрощалася,
И куда ушла — не сказалася.
Я ж тебя лечила, сберегала,
На снег наговорный клала,
Сквозь хомут продевала
И поила липовым цветом,—
Почему ж ты мне сделала это?..

1914 или 1915

«Ой, леса-боры и луга-разлоги!..»

Ой, леса-боры и луга-разлоги!
Через вас идут все пути-дороги.
Как-то хлопца я очень любила
И к нему тропинку проложила.
Шла тропинка — дошла до разлуки.
Я возьму и вновь по ней похожу,
Снова на тропинку я погляжу.
А на ней-то трава-мурава,
И крушинник разрастается,
Ветками дороженьки касается:
Ни проходу, ни проезду тут нет.
Из-под зарослей криничка течет,
И колышется гнездышко в них.
Потому и колышется,
Что там пташка-певунья заливается:
«Ты не будешь, криниченька,
От разводья полней весной;
И полюбишь ты, девушка,
Да не так, как любила той порой!»

<1915>

«Темной ночью лучина догорала…»