Белорусский набат

В этот город она прибыла с обычной туристической экскурсией из родной Литвы. Но, поссорившись с организаторами, решила гулять по городу сама. Путь привел ее в заведение, известное как «Львовска кавайна шахта». Оно известно искушенным европейским путешественникам тем, что здесь, для того чтобы вкусить кофе, надо спуститься под землю – якобы местный кофе добывается именно там. Еще здесь продают «запаянный кофе» – горелкой нагревают сахар до того, что он плавится и закрывает чашку целиком…

Как и все, она надела каску, после чего ее спустили под землю на старинном лифте. Еще когда они спускались в мрачное львовское подземелье, ей было не по себе. После произошедшего с ней она не могла находиться в тесных подземных норах, испытывала клаустрофобию. Ей пришло в голову, что ее куратор знал об этом и потому назначил встречу именно здесь…

Он ждал ее у выхода, у подъема на поверхность, – чтобы дойти сюда, надо было таскать по рельсам вагонетку. На нем, как и в Польше, был легкий плащ, на глазах – очки в массивной роговой оправе…

– Другого места найти не мог?

– Это ничем не хуже другого, верно?

– Я хочу наверх, – сказала она.

– Пошли.

Они поднялись наверх. В полутемном зале к ним подскочил официант.

– Два кофе. Обычных…

– У нас есть…

– Два кофе. Обычных.

Официант отошел.

– Быдло… – пробормотал сквозь зубы куратор.

– А я думала, что мы за демократию… – подколола она.

– Демократия не для быдла, – отрезал он. – Даже в Древней Греции голосовать мог только тот, кто имел рабов. Разумно.

Официант принес два кофе. Принял деньги и молча удалился.

– Есть две новости.

– Хорошие или плохие?

– Хороших или плохих новостей не бывает, мы сами делаем их такими. Это произойдет здесь, неподалеку. И очень быстро.

– А вторая новость?

– Мы не сможем переправить сюда винтовку.

– Что?

– Придется работать тем, что есть.

Она растерялась… как домохозяйка, у которой сломался пылесос.

– Но я не могу…

– Можешь. Условия изменились. До цели будет всего двести – двести пятьдесят метров. Камнем докинешь. И еще будет работа.

– Что значит – еще будет работа?

– Надо будет немного поработать. Как в Киеве. Мы заплатим.

– За прошлый раз мне не до конца заплатили! – окрысилась она. – Так не договаривались…

– Мы заплатим, Лайла… – куратор впервые назвал ее именем, под которым она была известна в чеченском террористическом подполье, – мы хорошо заплатим.

01 сентября 2020 года. Беларусь, Минск. Плошча Незалежнасці

Каждый из нас знал, что у нас

Есть время опоздать и опоздать еще,
Но выйти к победе в срок.
И каждый знал, что пора занять место,
Но в кодексе чести считалось существенным
Не приходить на урок.

Аквариум

Хлопнула дверь.

– Степнов? Ты тут?

Молодой человек, что-то дописывающий за старым, поцарапанным столом, вскочил.

– Так точно.

Его наставник, майор госбезопасности Беларуси Наумович, покровительственно усмехнулся. Сам когда-то таким был. Начальник отдела, полковник Маковский, приказал брать только проверенных: в конце концов, неспокойно, и у соседей… да и в мире неспокойно. Но мало ли что, а этот… вон, здоровый лось, под потолок, только из погранвойск. Крайний раз, как задерживали Малашенко, так он с кулаками бросился, Дмитриеву два зуба выбил. Лучше взять, а то сейчас… нехорошая каша намечается.

– За мной.

Молодой человек едва не опрокинул стол.

– Тихо, тихо. Куртку… и вперед батьки не лезь…

Они пошли вниз, в гараж, по пути к ним присоединялись другие сотрудники – общий сбор, значит. Турко нес зачехленную видеокамеру. Так-то у всех есть смартфоны, камеру больше носить не имеет смысла, еще и разобьют – платить придется. Значит, полковник приказал брать и камеру…

Капитан Янукевич, над которым постоянно потешались из-за сходства его фамилии с фамилией одного неудачливого украинского политического деятеля, обогнал остальных, пошел одним шагом с Наумовичем. Шаги трех десятков мужчин глухо застучали по лестнице.

– Молодого зачем взял? – негромко спросил он.

– Лось здоровый… – пожал плечами Наумович, – пригодится, наверное…

Полковник Маковский ожидал их в гараже. Здоровый, с грубоватым лицом – мало кто знал, что он являлся поклонником классической музыки. Маковский же после прихода в отдел категорически запретил избиения.

Кагэбэшники строятся… точнее, делают вид, что строятся, потому что для красивого армейского построения нужен опыт. Видно, что полковник Маковский сильно нервничает…