Белорусский набат

– Правильно! – сказал еще кто-то.

Пошли…

В Беларуси не было такой угрозы терроризма, как в России, и не было опасности различных межнациональных неурядиц, поэтому системы безопасности везде были слабые – не сидели охранники, не было КП с вертушками. Так они дошли до деканата и вломились внутрь. Их было человек двадцать, причем большая часть присоединилась к ним по дороге, а троих до этого никто не знал.

– Где данные по вступительным экзаменам? – крикнул кто-то. – Показывай!

– Своих суете!

– Давай документы!

Никто так и не понял, кто и зачем разбил окно. Никто не понял, зачем начали избивать сотрудников деканата и прибежавшего охранника. Никто не понял, как драка перекинулась в коридор…

– Нормально?

Оператор нацелил камеру на стоящий совсем рядом купол подземного торгового центра и оказался доволен изображением.

– Да.

Журналист британской телерадиовещательной компании ВВС Стив Уорнер, довольно опытный, поработавший в «горячих точках» корреспондент, посмотрел на часы: он носил «Сертина ДС Каскадер», не дорогие и не дешевые, зато прочные, и не жаль, если даже и разобьют. В часах, помимо всего того, чему и положено быть в часах, был миниатюрный диктофон, позволяющий писать без ведома опрашиваемого.

Они торчали здесь уже более получаса и ничего не снимали. Подошедшему милиционеру предъявили разрешение на съемку, и тот отстал, пошел обратно к Дому правительства. Разрешение у них было: они аккредитовались и получили право снимать фильм о Минске – как они заявили, это будет обычный познавательный фильм для туристической телевизионной программы. Никто не обратил внимания и не задал вопрос, а почему присылают снимать фильм для туристов журналиста, спеца по «горячим точкам».

– Стив, слева.

Сначала они увидели бегущих от здания милиционеров. Потом – едущую через площадь милицейскую машину.

– Пошли!

Они побежали к зданию БГУ. Оператор прикрывал камеру полой легкого плаща.

Около здания тусовались человек пятьдесят. Один из них замахал неизвестно чему обеими руками. Оператор и журналист подбежали к нему.

– Здравствуйте…

– Здравствуйте…

– Мы из британского телевидения. Можете представиться и рассказать, что происходит?

– Конечно.

Журналист сделал оператору знак – снимай. Встал рядом с интервьюируемым.

– Всем добрый день, я Стив Уорнер, и я нахожусь на одной из главных площадей Минска, площади Независимости. Только что мы видели подъезжающие к зданию университета машины полиции и поняли, что что-то происходит. Вместе с нами один из студентов университета, который расскажет нам, что происходит.

Оператор перевел камеру. Интервьюируемый не говорил журналисту, что он студент этого университета, но это, как обычно, никто не заметит.

– Расскажите, что тут у вас происходит?

– Только что группа студентов пришла с протестом к руководству университета против происходящих здесь злоупотреблений. В ответ руководство университета решило применить силу, а когда поняло, что нас больше, вызвало полицию. Сейчас полиция ворвалась в университет, чтобы произвести аресты.

Наблюдательный человек подметил бы, что в Белоруссии нет, и, видимо, в ближайшее время не будет полиции – есть милиция. И в России, и в Украине уже переименовали постсоветскую милицию в полицию, но в Беларуси это было невозможно. Страна столь тяжко пострадала от гитлеровской оккупации, что даже намеки на что-то из того времени – такие, как переименование милиции в полицию, как гитлеровская вспомогательная полиция, которая набиралась из коллаборантов, – воспринимались очень болезненно. Так что уже этого слова достаточно было, чтобы понять, что это за «студент». Но люди ненаблюдательны.

– Расскажите, а разве полиция имеет право приходить в университет и производить аресты? Во многих странах такого нет.

– Наша полиция имеет право прийти куда угодно, ворваться в дом…

– Да-да. Кстати, мы находимся на площади с символическим названием «площадь Независимости». Что для вас независимость?

– У нас нет и никогда не было независимости. Мы уже более двадцати лет живем при диктатуре, поддерживаемой благодаря России. Нашу независимость нам только предстоит добыть…

– Еще один вопрос: как вы относитесь к борьбе украинцев за независимость от Москвы?

– Украинцы и их освободительная борьба – то, к чему мы стремимся, то, на что мы равняемся. Когда мы встречаемся, то говорим им «Слава Украине», а они нам «Живе Беларусь».

С грохотом открылась дверь, повалили люди. Кого-то тащили.

– Благодарю… – журналист уже переориентировался, нырнул в толпу, в самую гущу. Кого-то уже затаскивали в машину, кто-то сопротивлялся, драка была еще та – и, наверное, журналисту не удалось бы ничего заснять, если бы кто-то не растолкал людей перед ним.

– Офицер, за что задержан этот человек?

Милиционер, взвинченный до предела (в здании ему плеснули в лицо из пробирки краской красного цвета), повернулся:

– Убери камеру!

И ударил по камере…