Белорусский узел

В принципе — Алешкович все понимает, такие авансы не просто так раздаются. И торговые сети в России — ему тоже не просто так продают. Это — одновременно и аванс, и привязка. Но он — деловой человек. Он мыслит как деловой человек. Он ищет выгоду как деловой человек. Он ни за что не откажется от необъятного российского рынка, на котором белорусскую продукцию знают и любят. Он никогда не откажется и от европейского, и от американского рынков — кстати, вы знаете о том, что Беларусь в больших количествах поставляет на американские полки печенье и шоколад? А это так. Просто он никогда не позволит поставить вопрос так: или — или. Он бизнесмен, ему нужен и российский, и европейский, и американский, и азиатский рынок — а не какой-то один. И таких как он — немало. Алешкович — это наша страховка. Наш человек в Минске. Уверен — если бы кто-то в здравом уме так же прошерстил бы Украину, поработал бы с Порошенко, с Жванией — такого кошмара как сейчас там не было бы. Но увы… все мы задним умом крепки.

А я? А что — я? Я — бывший КГБшник, биржевой торговец и бизнесмен. Я интересы Российской Федерации защищаю. Не забывая, кстати, и про свои собственные. Только делаю это тихо и незаметно, без автоматных очередей и взрывов, без артиллерийской канонады и установок Град. Моя работа — будет видна лишь два, три, десятилетия спустя, когда Беларусь — останется с нами, нашим окном, нашим транзитом в Европу. А все европейские и прочие эмиссары — тихо исчезнут из поля зрения, все змагары — кто сядет, кто уедет. И будет — нормальная страна. Совершенно, кстати, необязательно, чтобы Беларусь в будущем вошла в состав России. Совершенно не обязательно.

И я здесь — скорее всего, уже навсегда. Так близко — и в тоже время так далеко от Москвы. Я и жену сюда перевёз… точнее, не совсем жену, в ЗАГС мы не ходили — но она мне все равно жена. И если родится ребёнок — то он родится здесь…

Вот — мой дом. Моя земля. Моё небо…

И пусть младоевропейцы, или змагары, или свидомые, или кто там ещё — только сунутся сюда…

* * *

— Все в порядке?

Мда… вопросец.

Вот вы бы как на него ответили?

Впервые я начал жить с женщиной в одном доме в сорок один год. До этого — ну, как то не складывалось. В смысле, претендентки то пожить под одной крышей были, и сама крыша была. Но вот жить с кем-то — не хотелось. Пришла — ушла — это одно. Или ты пришёл — ушёл. А согласовывать свою жизнь с другим человеком, зависеть в чем-то от него, от его привычек, ругаться с ним, если что-то не так, или терпеть ругань, претензии и упрёки… знаете, у меня и без этого слишком много проблем, чтобы терпеть такое. Например, у меня кредит на пять миллионов долларов горит — а кто-то мне говорит, что я сидение от унитаза не опускаю. Вот, представьте себе масштаб событий — пять лямов и крышка от унитаза. Но в голове того, кто тебе говорит… точнее, выговаривает это — крышка от унитаза важнее, потому что бабки как бы сами по себе появляются, да? — а крышка от унитаза — вот она. Я видел мужиков, которые теряли все, просто не выдерживая сражения на два фронта — на работе и дома. Я себя — от сражений дома благополучно избавил… избавлял до последнего момента. Возможно, поэтому мне и удалось добиться многого…

Я понимаю, что, наверное, я не совсем нормальный. Что у людей проблема совсем другая: людям жить негде, и рады бы пожить, детей родить да вырастить — а негде. Я решил квартирный вопрос в двадцать лет, в тридцать… ну, понятно, в общем. Просто в один прекрасный день возник вопрос — а ради кого все это, кому я все это оставляю? Так — появилась Наташка. Но вместе с ней появилась и другая проблема — как отвечать на вопрос: все в порядке?