Белорусский узел

Алешкович попытался закурить, но бросил попытки на таком ветру. Он курил, но бросал. Я посмотрел вдаль, на крыши Минска. Поразительный город… поразительная страна. По сути это уже Европа, здесь дороги едва ли не лучше, чем в Западной Европе, и уж точно лучше, чем в Восточной. Производства работают, на железной дороге — электрички Штадлер, громадная китайская промышленная зона в сочетании с собственной промышленностью способна за несколько лет сделать из Беларуси вторую Словакию — восточноевропейского «тигра», промышленная развитость которого совмещается с компактностью и небольшим, но хорошо образованным и трудолюбивым населением. Если сравнить Беларусь и ту же Украину — Украине в Европу не попасть следующие тридцать лет как минимум, в то время как Беларуси во многом только бумаги подписать — и это уже Европа. Недостаёт только самой малости — нормальной политической системы без отцов нации и византийских смертельных игр у трона. И как сделать этот шаг, и не оступиться в пропасть, не разменять благополучие на свободу — кто знает, как? Я — нет.

— Павлюкевича?

— Вряд ли. Скорее, Бабура

Бабур Иван Степанович — человек со столь странной для Беларуси фамилией — был и.о. президента страны. На эту должность он попал без выборов, на основании конституции, предполагающей порядок временного замещения высшей должности в стране в случае внезапной смерти или недееспособности законно избранного. Как и все политические чиновники системы — он был блёклым, незаметным. Но сейчас — он попал на первый пост страны, и понятно, что прилагал все усилия к тому, чтобы на нем остаться. Потому что власть берут не для того, чтобы её отдать. И у него даже могло получиться — если будут выбирать компромиссного кандидата по принципу «меньшего из зол». Тем более, по нему легче всего договориться — у него пока нет собственного клана, он «равноудалён» и значит — по крайней мере, на первых порах не будет никого щемить. Потом будет, конечно. Вот только… а какой тогда смысл в выборах, если выбираем не будущее, а меньшее из зол?

— За Бабуром — тоже стоят.

— Кто?

— Поляки, скорее всего. И литовцы.

— Стой, а за Павлюкевичем тогда — кто?

— Они же. Им выгодно провести обоих во второй тур, чтобы контролировать его полностью. Чтобы — без неожиданностей. Скорее всего — Бабур по нам и отработал.

— Постой, постой, постой…

Голова кругом

— А когда поляки вербанули Бабура?

Я этого реально не знал — подзамотался с запуском производства. Кроме того — я работал автономно, почти без привязки к основным структурам российского влияния в республике. Но я полагал, что такая фигура как действующий премьер — на нашей стороне. И это он и Михаил — должны разыгрывать второй тур.

— Да уже давно. Ты что — не знаешь, кто такой Бабур?

Я покачал головой

— Иван Степаныч, он родом из Гродно. На местной химии работал, потом возглавлял область. Что такое Гродно?

— Поляки.

— Вот именно. Поляки. Там в костёлах на польском служат[22]. А Иван Степаныч — по должности общался с поляками и с литовцами много. Проталкивал экспортные грузы через прибалтийские порты. Реализовывал продукты химии и нефтехимии на рынках ЕС, в том числе по серым схемам. Почему белорусские товары через Калининград не шли?

— Чтобы не видели?

— Именно. Если бы Россия увидела, что то, что она поставляет по льготным ценам на снабжение самой Беларуси, идёт в Европу — возникли бы большие вопросы. Плюс — он и сигаретным бизнесом ведал.

— О, это я в курсе.

В Европе — а теперь и у нас — акцизы на табак столь велики, что пачка курева, дошедшая скажем до Великобритании и реализованная даже со скидкой, даёт организатору схемы навар едва ли не больший, чем реализация героина. Плюс — если за героин дадут пятнадцать лет как минимум, то за сигареты — год… ну два. Мафия переключилась на них, на водку, на бензин — и все из-за акцизов. Совсем не просто так каждую пятницу, скажем финны — стоят на границе с Россией косяками — в Питере заправить полный бак и нажраться до зелёных чертей. С той же самой целью поляки едут в Беларусь. А в польском приграничье все знают, в каком доме, в каком селе отпускают безакцизный белорусский бензин в бочках…

…

— Подожди, а как он на премьера попал?

— А так и попал. Ты помнишь, когда?

Я вспомнил. Да…

— Две тысячи пятнадцать.

— Ага. Разгар торговой войны. Тогда Батька принял стратегические решения и пригласил в Минск делегацию Римской католической церкви. Сразу после этого — в Минске стали строить колледж иезуитов, в государственную политику как то ползком вползли воспоминания о том, как пятьсот лет назад наваляли русским, в торговом обороте Беларуси с Россией началась эра белорусской сельди и устриц. А премьером, получается, стал человек из самой польской области, которого поляки знали лучше всего.

До меня вдруг дошло, что Алешкович в противостоянии — может оказаться не проходной фигурой, а единственной реальной ставкой России.

Ну, или выбор — одиозный Младший. Который после выборов сразу брыкнёт. Которому пофиг на промышленность, на торговые связи — на все кроме неуёмного самолюбия.

Задачка…

— Ты зарегистрировался?