Белоснежка, 7 рыцарей и хромой дракон

- Тоже не люблю извиняться деньгами, - поддержал разговор о своем, мужском, Ципперсон. – Как только начинается практика оплаты, обижать девушку начинает все. Просто в геометрической прогрессии. Пренебрежительная фраза тянет на поездку в Париж, секс без оргазма - минимум на Лас-Вегас, забыл поцеловать перед выходом – отслюнявишь баксами. А я, братцы, секс-машиной и в студенчестве не был, да еще вспыльчивый бываю, настроением переменчивый. Не характер для отношений, а сплошное разорение. Вот так насмотришься пару недель на красивую, но вечно недовольную физиономию, отбашляешь на пару новых тачек и начинаешь понимать – чувства должны быть бесценны.

Подбросив в воздух и ловко поймав запакованную колоду, он продолжил:

- Ну-да что мы о бабах. Нашему другу теперь минимум месяц эта тема интересна не будет. Поэтому предлагаю о вечном. Парни, перед голосованием не успеем, но завтра с утра распишем пульку?

Игорь с Эдуардом кивнули, соглашаясь. Даже спонсоры, ранее не участвующие в картежных сборищах, заявили, что тоже придут, организовав второй стол. Глупо пропускать такую возможность и не познакомиться в приватной обстановке с другими игроками крупного бизнеса.

После этого Полунинское:

- Пока не знаю, спрошу у Саши, - прозвучало громом среди ясного неба.

- Что ты спросишь, я не расслышал. У кого? - доброжелательно осторожно, словно у душевнобольного спросил Сергей Ципперсон.

- У Саши спрошу. Она же объявила о выходе из конкурса. Вдруг к семье решит поехать, повезу ее.

- Везет, Темыч, машина. Не мне тебе говорить, но снял бы ты седло сразу. Иначе не только возить, но и носить будешь. Причем не девушку на руках, а тапочки в зубах.

Артем вежливо переложил ладошку блондинки со своего плеча на спинку кресла, благожелательно при этом ей улыбаясь. Та невинно взмахнула ресницами, обжигая быстрым заинтересованным взглядом.

- Господа, я сам разберусь. Вы меня что, решили учить как общаться с любимой девушкой?

- Да не дай бог, - проникновенно ответил Ципперсон, - мы исключительно опытом делимся, для укрепления твоих отношений.

В дверь громко постучали, и Балакирев вскочил с кресла, громко возвестив:

- Наконец-то! Торт привезли.

Ошарашенного Полунина в несколько пар рук подняли и развернули прямо с креслом.

- Сегодня ты, Артем, принял ответственное решение, - возвестил Эдик. В такт его словам комнате тихо заиграла музыка, - не посоветовавшись с друзьями, не оставив возможности отступления. Решительно и отважно.

Охранник распахнул обе створки двери и охранник с помощью длинной палки с крючком ввез в гостиную платформу на колесиках с увитым золотыми виньетками полутораметровым тортом.

По кругам каждого этажа изделия вспыхнули и побежали многочисленные огоньки.

- Сегодня ты задумался, - торжественно продолжил Балакирев, - а не поменять ли свою независимость на консервативную жизнь только с одной девушкой?

- Да с хрена, - выкрикнул Сухоревский, - брак – это не тюрьма.

Его поддержали дружными аплодисментами и выкриками уже захмелевшие от шампанского зрители.

- Правильно! – подхватил Эдик, подтащив к себе одну из гетер. – Именно! Мужчина должен быть свободен как дикий дракон, воровать принцесс, жрать овец, догонять и спариваться в небе с самками. Иметь, а потом рассматривать что лежит под брюхом.

- Про брюхо можно опустить, - заметил Ципперсон, до этого благосклонно кивавший.

Балакирев с осуждением посмотрел на друга, не вовремя его перебившего. Можно сказать, сбил песню как птицу в полете.

- Итак, сегодня у нас мальчишник, завтра невеста может связать нашего друга, чтобы повезти на смотрины в семью, так подарим же Полунину наш дружеский подарок! Сегодня он скоротает вечерок с лучшей девочкой страны!

- Друзья, - попытался подняться Полунин, но ставшие по обе стороны кресла гетеры мягко придержали его за локти, а потом стало поздно. Потому что грянула музыка и верх торта откинулся словно крышка ларца.

Некоторое время еще игравшая бравурная музыка резко смолкла, выключенная кем-то догадливым за ненадобностью.

----

Санька

Уставшая как собака и теперь еле разгибающаяся после тесного укрытия я, скорее всего, выглядела несколько угрожающе. Битва за место в коробке, ранее произошедшая в коридоре, было краткой, но горячей. Неизвестная мне полуголая девица отказывалась выбираться из укрытия, пришлось размахивать ножницами и угрожать подкорректировать ей эффектный начес. Благо голова удобно торчала сверху.

Заняв отвоеванный плацдарм, я скомандовала охраннику закрыть коробку и приготовиться к торжественному въезду. Меня слушались безукоризненно, чуть под козырек не брали. Что радовало.

Выслушав последнюю жалкую ноту стихающей музыки, я потерла спину и обвела всех хмурым взглядом бабульки, готовящейся к приходу гостей и выбирающей во дворе одну из привольно бегающих куриц. Чтобы пригласить, в некоторым смысле, к столу.

- Сашенька, - осторожно сказал Балакирев, пятясь, - ты неправильно нас поняла. Хотя про лучшую девочку страны – заметь, как я в точку.