Белоснежка должна умереть

Она произнесла это шутливым тоном, как бы поддразнивая его, но Тобиас вдруг понял, что для нее это тогда должно было быть обидным. Ни одной девчонке не хочется быть «лучшим другом» симпатичного, привлекательного парня, как бы высоко он ее ни ценил. Он попытался вспомнить, почему он так и не влюбился в Надю. Может быть, потому, что она была ему как младшая сестра? Они в буквальном смысле играли в одной песочнице, вместе ходили в детский сад, а потом в школу. Ее существование в его жизни было чем-то само собой разумеющимся. Но теперь что-то изменилось. Изменилась Надя. Рядом с ним сидела не Натали, надежный, испытанный, преданный друг детства. Рядом с ним сидела необыкновенно красивая и привлекательная женщина, которая, как он постепенно начинал понимать, посылала ему вполне однозначные сигналы. Неужели ей действительно нужно было от него больше, чем просто дружба?

— А почему ты так и не вышла замуж? — спросил он неожиданно для себя каким-то непослушным голосом.

— Потому что не встретила подходящего мужчину. — Надя наклонилась над столиком и подлила вина в бокалы. — Моя работа — просто смертельный яд для любых серьезных отношений. К тому же большинство мужчин не переносят рядом с собой женщин, добившихся больших успехов. А какой-нибудь тщеславный, самовлюбленный коллега мне и даром не нужен: из этого ничего хорошего не выйдет. Мне и одной неплохо, я чувствую себя вполне комфортно.

— Я следил за твоей карьерой. За решеткой у человека много времени для книг и телевизора.

— А какой из моих фильмов тебе понравился больше всего?

— Не знаю… — Тобиас улыбнулся. — Они мне все нравятся.

— Так я тебе и поверила! — Она склонила голову набок. Прядь волос упала ей на лоб. — А ты, между прочим, совсем не изменился.

Она прикурила сигарету, затянулась и сунула ее Тобиасу в губы, как часто делала это раньше. Их лица были совсем близко друг от друга. Тобиас поднял руку и коснулся ее щеки. Он почувствовал кожей ее теплое дыхание, потом ее губы на своих губах.

— Это будет не очень полезно для твоей репутации, если кто-нибудь узнает, что ты водишь дружбу с бывшим зэком… — прошептал Тобиас.

— Представь себе, мне всегда было наплевать на свою репутацию, — ответила она хрипловатым голосом.

Взяв у него из руки сигарету, она, не глядя, сунула ее в пепельницу позади себя. Ее щеки пылали, глаза блестели. Он почувствовал ее желание, как эхо собственного возбуждения и потянул ее на себя. Его руки скользнули вниз по ее бедрам. Сердце заколотилось, по телу разлилась обжигающе горячая волна. Когда он в последний раз спал с женщиной? Это было уже так давно, что казалось нереальным. Штефани… красный диван… Поцелуй Нади становился все более страстным. Не прерывая его, они содрали с себя одежду и принялись исступленно любить друг друга, молча, тяжело дыша, не отвлекаясь на нежности. Для этого еще будет время. Потом.

Понедельник, 10 ноября 2008 года

Клаудиус Терлинден, стоя у кухонного окна, пил свой кофе и смотрел вниз на дом соседей. Если поторопиться, можно опять подвезти девчонку до остановки. Когда его прокурист Арне Фрёлих пару месяцев назад представил ему свою взрослую дочь от первого брака, он не обратил на нее особого внимания. Его сбили с толку ее пирсинги, дикая прическа и более чем экстравагантная черная одежда в сочетании с мрачным лицом и отталкивающей манерой общения. Но вчера вечером в «Черном коне», когда она ему улыбнулась, в него словно ударила молния: эта девчонка имела какое-то почти зловещее сходство со Штефани Шнеебергер — те же тонкие черты бледного лица, тот же сочный рот, те же темные, проницательные глаза. Просто невероятно!

— Белоснежка… — пробормотал он.

Ночью она ему приснилась. Это был странный, жутковатый сон, в котором причудливо смешались прошлое и настоящее. Когда он проснулся посреди ночи в холодном поту, ему понадобилось какое-то время, чтобы понять, что это был всего лишь сон.

Сзади послышались шаги. Он обернулся. В дверях показалась его жена, уже тщательно причесанная, несмотря на ранний час.

— Что ты так рано встала? — Он подошел к раковине и сполоснул чашку горячей водой. — Ты куда-то собираешься?

— Я в десять встречаюсь в городе с Вереной.

— А… — Его совершенно не интересовало, чем жена занимается целый день.

— Надо же, опять все сначала! — сказала она вдруг. — Только-только все начали забывать об этом…

— Ты о чем? — Терлинден удивленно посмотрел на нее.

— Может, Сарториусам действительно лучше было уехать отсюда в свое время?

— Да куда им ехать? От такой истории все равно далеко не убежишь.

— И тем не менее. А теперь вот жди проблем. Вся деревня как с цепи сорвалась!

— Этого я и опасался. — Терлинден поставил чашку в посудомоечную машину. — Кстати, Рита в больнице. Ее в пятницу кто-то столкнул с моста прямо под колеса проезжавшей машины.

— Что?!. — Потрясенная известием, Кристина Терлинден широко раскрыла глаза. — А ты откуда знаешь?

— Я вчера вечером говорил с Тобиасом.

— Ты говорил с Тобиасом?.. А почему ты мне ничего не сказал об этом? — Она изумленно смотрела на мужа.