Белоснежка и семь апостолов

— Только эту, — сказал он раздельно. — Дальше. Посмотришь ей в глаза, как ты умеешь, выведешь на арену и будешь с ней в воздухе вальсировать минуты три. Уяснил? Мы ее подстрахуем, не бойся. И улыбайся, гад, улыбайся, как никогда в жизни ни одной девчонке не улыбался. Понял меня?

Хорошо. Потом тихо проводи сюда. Дальше — наша забота. Боевая задача ясна?

Поддерживать напарницу Артурчика в воздухе должны все. Потому что она, как и я до нее, летать не умеет. А Артурчик может один не потянуть при всем своем даровании. Раньше-то я была похудее, мы этот номер прокатывали по пять раз на дню; а теперь, увы, его усилий хватает только чтобы дотянуть меня до крыши кемпера. Растолстела Венди, пришлось переквалифицироваться в Белоснежку; только вот прозвище с тех пор и осталось.

— Хорошо, сделаю, — обреченно сказал Артурчик. — Только объясните, в чем дело.

Отто кивнул в сторону нашей подопечной:

— Эта девочка собирается покончить с собой. И она — инициированный маг-пирокинетик. Дальше объяснять или сам сообразишь?

— Опа, — только и сказал Артурчик.

— То-то и оно, что «опа», мистер Бэтмен. Я бы даже сказал — полная опа. У тебя три минуты, чтобы вернуть ей смысл жизни. Понял? Молодец. Да, Венди, у тебя не осталось какого-нибудь вчерашнего букета?

Вообще-то я не люблю цветы в букетах и всегда стараюсь от них после выступлений как можно быстрее избавляться (Отто, конечно, об этом знает), но иногда дарят что-нибудь исключительное, и тогда я их оставляю. Вчера вот я оставила себе одну нереальных размеров лиловую розу. Она вся была как из бархата, роскошная королевская роза. Я еще хотела подвесить ее головкой вниз и засушить на память.

— Осталась одна роза, — сказала я.

— Тащи.

Когда цветок был вручен Артурчику, Отто добавил:

— Держи, я в тебя верю. А ты, Владка, вызови Артема и обрисуй ситуацию как есть. Без лишних красок.

Парни исчезли, и мы остались вдвоем в нехорошей нервной тишине. Я видела, как Отто волнуется. Он даже закуривать не стал. Истинная правда, он переживал сейчас за эту незнакомую девчонку, как за собственную сестру или дочь. Я знаю. Отто всегда такой. Не умеет быть посторонним. Не умеет не замечать.

Кто из мудрецов сказал, что главного глазами не увидишь, и зорко одно лишь сердце? Кажется, Экзюпери. Это он про Отто сказал. У Отто самое зоркое и самое большое сердце.

Отшумели аплодисменты Питу, и Артем вышел объявить номер Артурчика. На миг стало совсем тихо. А потом Димка завел песню со старой пластинки «Питер Пэн и Венди», мелодичную и безумно трогательную.

Где-то среди небывалых широт,
Сказочный остров, как детство, живет.
Остров полета волшебной мечты,
Остров, куда улетаешь и ты,
Куда и ты улетаешь…

Артурчик был неподражаем. Безо всяких слов, без предупреждения он подошел к девушке, властно протянул руку, и, как в трансе, та шагнула ему навстречу; глаза у нее сделались влажными и доверчивыми. Артурчик вложил в ее пальцы розу и вывел в самый центр арены (зрители помоложе, как по команде, принялись шептаться и показывать на них пальцами). А пара меж тем начала кружиться в вальсе — сначала неуверенно и скованно — раз-два-три, раз-два-три, — потом все свободнее, а потом на последних словах куплета я услышала мысленную команду Влада — начали! — и танцоры оторвались от земли. Артурчик велдевушку, а мы — поддерживали.

Зрители так шумно втянули в легкие воздух, как будто у всей деревни разом случился внезапный приступ удушья.

Кажется, даже на расстоянии, даже сквозь музыку было слышно, как заходится ее сердце.

Только бы не спалила никого от восторга…

Зазвучал второй куплет:

«Рыжее солнце горит в небесах,
мчатся пираты на всех парусах…»

Пара понеслась по кругу, а их причудливо изогнутая тень заскользила по задранным вверх лицам зрителей, по ошалелым глазам, по разинутым ртам — никому уже и в голову не приходило искать веревки. Разверзнись сейчас небеса и появись над нами ангелы с трубами — спорю, даже это не вызвало бы на лицах большего изумления.

Песня подошла к концу. Артурчик опустил свою даму на землю и поцеловал ей руку. Зрители медлили хлопать. Мучительно тянулись вязкие секунды. А потом — враз — звонко и азартно забили в ладоши дети. Взрослые тоже очнулись и, словно спохватившись, захлопали.

Дальше ждать было нечего. Снова выскочил Артем, выразил благодарность отважной девушке и элегантно поаплодировал удаляющейся паре (Артурчик уже осторожно вел ее под локоток за кемпер). Следующим должен был выступать Чжао с номером «Чудеса тибетских лам».

Невидимые зрителям, мы с Отто выскочили навстречу Артурчику. И вовремя — девчонке стало дурно, Отто констатировал обморок; пришлось внести ее в кемпер и уложить на моей постели.

— Как ты? — шепотом спросила я Артурчика, пока Влад искал в аптечке нашатырь.