Белоснежка идет по следу

Молодцов усмехнулся:

— Нет, парень, он своим ключом дверь открывал. Так-то вот.

И непонятно было, шутит Суперопер или правду говорит.

— А где он сейчас? — спросила Машенька.

Молодцов вздохнул:

— Потерялся давным-давно. Теперь-то уж, наверное, умер.

Машеньке стало жалко бедного Эйнштейна. Ёе глаза заблестели от слез.

— Почему умер?

— Потому, кнопка, что, собаки живут самое большое лет шестнадцать. Такова уж их собачья доля. — Суперопер потрепал Белоснежку по холке. — Верно, лопоухая?

— Гаф, — печально гавкнула в ответ собака.

Машенька нежно обняла ее за шею.

— Бедненькая, значит, ты скоро умрешь.

— Ну она-то, положим, не скоро умрет. Молодая еще… Открой-ка, милая, пасть, — приказал Молодцов Белоснежке.

Собака широко разинула свою розовую пасть.

Суперопер, будто заправский стоматолог, принялся рассматривать собачьи зубы.

— Ей всего два года три месяца и четыре дня… — определил он. — Можешь закрывать.

Белоснежка захлопнула пасть.

— А как вы узнали? — спросил Брыкин.

— Возраст у собак определяется по резцовым зубам. Я ведь свою работу в милиции проводником служебно-розыскной собаки начинал. А потом еще преподавал на курсах служебного собаководства… Так что я про них все знаю, — вновь потрепал Белоснежку по холке Молодцов.

— Тьфу ты, зараза! — Менькин только сейчас сообразил, что он все еще держит в руке муляж, завернутый в носовой платок.

— Ты чего, Кузьмич?

— Да представляешь, Евграфыч, какой-то хулиган подсунул под дверь пакет с резиновой рукой. Хорошо, я этот пакет открыл, а если б ребенок вроде Машки? Так ведь и заикой сделаться можно.

— Зайкой? — переспросила Машенька.

— Заикой, внучка.

— Дай-ка я гляну на эту руку, — сказал Суперопер.

Менькин протянул сверток.

— Гляди.

— Так-так. — Сыщик внимательно рассматривал муляж. — А ты, Кузьмич, надпись-то видел?

— Какую надпись?

— Вот эту.

Участковый посмотрел.

— Мать честна… — сказал он, почесав затылок.

Вслед за участковым на муляж посмотрели Стае, Машенька и даже Белоснежка.

На резиновой ладони острым предметом, скорее всего ножом, были вырезаны слова: «ГОТОВЬСЯ К СМЕРТИ».

— Ох, доберусь я до этого типа, — снова начал кипятиться Менькин. — Он у меня узнает, как хулиганить!

— Знаешь что, Кузьмич, — сказал Молодцов. — Я, пожалуй, займусь этой рукой.

— Так ты ж на Камчатку летишь.

— А я это дело одному пареньку поручу — Чайникову. Он у меня практику проходил. А сейчас выпускные экзамены сдает в школе следователей. Вот и будет у парня после школы первое самостоятельное дело.

— Да какое тут дело, — поморщился Менькин. — Обычное бытовое хулиганство. Брось ты, ей-богу. Я сам разберусь. Зачем молодому следователю мелочевкой заниматься.

— Ничего, ничего, Кузьмич. Пускай с мелочей начинает.

— Ну ладно, пусть потренируется, — согласился участковый. — Когда он придет?

— Да как экзамены сдаст, так сразу и придет. — Суперопер бросил взгляд на часы. — О-о. Мне уже пора на Камчатку лететь.

— А мне в обход идти, — сказал Менькин.

Глава IV ПЕРВОЕ ДЕЛО САШИ ЧАЙНИКОВА

Саша Чайников был интеллигентный молодой человек с большими очками на маленьком курносом носу. Еще он был очень застенчивый, легко краснел и смущался. А происходил Саша из старинного дворянского рода Волконских. Но его мама — Калерия Ивановна Волконская — вышла замуж за Глеба Борисовича Чайникова, и поэтому Саша родился не Волконским, а Чайниковым.

После окончания средней школы Саша решил поступать в Академию культуры, на эстрадное отделение. Он умел подражать голосам разных людей и хотел учиться на пародиста. Но не прошел по конкурсу. А в Высшей следственной школе милиции конкурса не было. И Саша пошел учиться на следователя.

Чайников, разумеется, слышал о знаменитом Григории Молодцове. Да что там слышал — по программе курсанты обязаны были выучить наизусть молодцовские методички: «Как сохранить жизнь в перестрелке» и «Как провести допрос». Лично же с Григорием Евграфовичем Саша познакомился на следственной практике, которую ему посчастливилось проходить под руководством легендарного сыщика.

Вот это была практика так практика!

Чайникову пришлось стрелять, участвовать в погоне, разговаривать женским голосом, чтобы заманить опасного преступника в ловушку, и многое-многое другое… Именно тогда Саша твердо решил посвятить свою жизнь борьбе с преступным миром. Как Григорий Евграфыч Молодцов!

Суперопер стал кумиром для Саши Чайникова.

Полковнику Молодцову тоже пришелся по душе скромный юноша в больших очках, и он обещал взять его в свою Ударную группу по борьбе с бандитизмом.

…Короче, Суперопер позвонил Чайникову.

И между ними состоялся вот такой разговор:

— Привет, Шура.

— Здрасте, Григорий Евграфыч.

— Как сдаешь экзамены?

— На одни пятерки, Григорий Евграфыч.

— Молоток, Шура. Много еще осталось?

— Два предмета. «Обыск» и «Слежка».

— Ну что ж, как только закончишь школу, сразу же займешься одним делом.

— Правда, Григорий Евграфыч?! — обрадовался Саша.

— Правда, Шура, правда.

— Под вашим руководством?!

— Нет, Шура, это будет твое самостоятельное расследование. Я сейчас улетаю в служебную командировку. Генерал Громов тоже поручил мне одно дело.