Белые искры снега

Юлиана сопроводила меня в ванную комнату, в отличие от кухни, опрятную и не пахнущую гнилью. Освященная ярким электрическим светом, обложенная светло-зеленым кафелем в мелкий цветочек, заставленная бутылочками с шампунями и бальзамами, с чистыми вафельными полотенцами и душистым земляничным мылом — она казалась до такой степени нормальной, человеческой, что сложно было поверить, что она принадлежит такому существу, как Юлиана.

Открыв кран над белоснежной раковиной и кое-как отряхнув платье, я намылила руки розовым куском мыла и принялась тщательно смывать пену, глядя на свое отражение в зеркале, что висело прямо над раковиной. Но я видела не только себя, но и полупрозрачную Дашу. Она улыбалась мне и показывала пальцем правой руки на приподнятое запястье левой.

"Вспомни слова", — прочитала я по ее губам.

С удивлением глядя на подругу, появившуюся из прошлого, я вспомнила вновь книгу, которую она мне дала — сказки братьев Гримм.

И тут же на какое-то мгновение все вокруг вновь изменилось, показав истинность того места, где я находилась и испугав меня до дрожи в пальцах, которую никак не получалось сдержать в отличие от возгласа

Замызганное старое зеркало с разводами и отпечатком чьей-то руки, грязная ванна со следами чего-то бурого, склизкого, омерзительного, серая потрескавшаяся стена с облупленной известкой, по которой ползут, обгоняя друг друга, усатое насекомое и одна из теней. Откуда-то тут был сквозняк, и занавеска для ванной — клочки какой-то мятой тряпки, проеденные молью, шевелились. Вода из старого крана текла ржавая, и я тут же убрала руки, застыв и прикрыв на секунду глаза.

Открыла их — и вновь все сделалось нормальным. И опять я стою в обычной ванной комнате с новеньким кафелем и кучей бутыльков на аккуратных полочках. Однако, зная истинную сущность этого помещения, ни к чему мне притрагиваться не хотелось. Я кое-как обтерла руки об подол, с опаской выключила кран, переборов брезгливость, и вышла к хозяйке, дожидающейся меня за дверью. Увидев ее, я тут же фальшиво улыбнулась и не менее фальшиво зевнула, но она обрадовалась еще больше:

— Спать хочешь, да? Пойдем же в спальню. Я вам уже расправила кровати. Ничего, что вы в одной комнате?

— Ничего, — я опять зевнула и, стараясь выглядеть сонной, направилась следом за Юлианой, моля Бога, чтобы она не прознала о том, что я догадываюсь, кто она такая и что она хочет сделать.

В гостиной, в которой, кстати говоря, больше не наблюдалось кошки с куцыми усами и зелеными глазами, я едва растолкала Ярослава — он, полностью отдавшись темным чарам, вернее, зелью, что ведьма выдавала за какао, лежал на диване, согнув колени и подложив под голову локоть. Русые волосы его разметались, закрыли пол-лица.

— Какой милый, — услышала я шепот с придыханием, хотя Юлиана не раскрывала рта, только улыбалась, глядя на беззащитного Яра.

— Вставай, — села я перед ним на корточки и потрогала за предплечье. — Вставай же.

Парень с трудом приподнял голову.

— Настя, — прошептал он. — Я так хочу спать. Ложись рядом.

— Нет, Яр, вставай. Мы будем спать в другой комнате, — проговорила я почти с отчаянием и с силой ударила по плечу. — Вставай!

Он, наконец, поднялся, едва ли не пошатываясь от безумного желания спать. Я взяла его под руку и буквально потащила следом за Юлианой, пребывающей в роли хорошей хозяйки и рассказывающей какую-то историю.

— А вот и ваша спальня, — открыла она нам дверь комнаты, последней, в которую я еще не заглядывала. Большую ее часть занимала двуспальная кровать со светлым покрывалом. Рядышком стояли шкаф, комод и кресло-качалка. За окном было темно и тихо.

Яр тотчас рухнул на кровать — лицом вниз и обнял подушку. Глупый ребенок.

— Кажется, он совсем выбился из сил, — сказала я, и опять зевнула, уже по-настоящему. — Мне тоже так спать хочется…

— Ложись, деточка, ложись, — заботливо проговорила Юлиана, и я услышала далекий заливистый смех ведьмы.

— Спасибо вам за все, — выдавила я голосом невинной овечки.

— Это вам спасибо, — растянулись ее губы в подобии улыбки.

— За что? — сонно пробормотала я, преодолевая себя и садясь рядом с Ярославом. Не потому, что не хотела лежать рядом с ним, а потому что знала, что из себя представляют эта кровать, и это одеяло, и эти простыни.

— Развлекли старого человека. — На долю секунды перед мной вновь появился ее истинный облик. Ведьма довольно ухмылялась. — Спокойной ночи, — сказала она, проследив, как я ложусь рядом с Яриком, и вышла, выключив свет.

Я подождала минуту — вдруг она вернется? — и вскочила, откинув одеяло от себя. Надо было что-то делать. Я знала, что у меня есть время, пока она не сделает задуманное, и за это время нам нужно спастись, чтобы навечно не остаться в этом мерзком доме.