Белые командиры Гражданской войны

…Осенью ситуация на Южном фронте резко изменилась; началось наступление Красной Армии. К 1 октября 1919 года Донская армия уменьшилась до 26 тысяч человек. Она неудачно провела против красных бои у Ростова и Новочеркасска и начала отход из Области войска Донского на Кубань. Историк Валерий Клавинг писал о тех событиях:

«…Разгром донской конницы в феврале 1920 у Егорлыкской (генерал Павлов А. А.) лишь подтвердил усталость и нежелание донских казаков продолжать войну, не говоря уже о фатальной ошибке самого Павлова – вести казачьи войска по открытой степи в лютый мороз (доходивший до 30 градусов. – А.Ш.) и насквозь продуваемую ледяным ветром через эту степь – „долину безмолвия“».

Атаман А. П. Богаевский проделал вместе с остатками Донской армии, силы которой теперь не превышали корпусного состава, весь путь отступления с боями от Новочеркасска до Новороссийска. Часть казаков при отступлении, из-за опасения красного террора, захватила с собой семьи, которых впереди ожидала сама безвестность.

Оказавшись на черноморском побережье, белые донцы были вынуждены выбирать для себя – или уходить в Крым, или отступить в Грузию. Эвакуироваться из Новороссийска могли далеко не все войска, отступившие к самому берегу Черного моря. Казаков страшила сама мысль о том, что им придется остаться без коней.

Но социал-демократическая (меньшевистская) Грузия не имела достаточных средств пропитания для самой себя, не говоря уже о том, чтобы обеспечить продовольствием и фуражом десятки тысяч вооруженных людей и их лошадей. Тифлис ответил на такую просьбу деникинского командования полным отказом. Все же часть белоказаков в отступлении перешла грузинскую границу. На «чужой» стороне им пришлось большей частью сложить оружие. Лишались они и своих верных коней. Меньшевистская Грузия к белым симпатии не испытывала.

О последних днях существования Донской армии как таковой историк-белоэмигрант казачий офицер А. А. Гордеев в созданной им «Истории казаков» рассказывает в таких словах:

«…23 марта были получены сведения, что Деникин сдал командование генералу Врангелю. По вопросу переброски частей в Крым атаман Богаевский ответил:

„Не знаю, что делать? Или перевозить корпус в Крым, или самому ехать на побережье“.

Причинами было то, что разрыв казаков с добровольцами был вполне определившимся, и настолько, что генерал Врангель решил на все донское имущество, прибывшее в крымские порты, наложить свою руку.

Атаман Богаевский категорически заявил, что если он (то есть Врангель) посмеет это сделать, то он отдаст приказ о выводе с фронта всех казаков. Инцидент был улажен.

Кроме этих отношений стояла еще проблема: возможна ли и оборона Крыма? Все эти проблемы и заставляли атамана колебаться.

…Из Крыма прибыли военные суда для погрузки казаков и перевозки их на полуостров. Но погружены были лишь люди, решившие расстаться со своими боевыми товарищами – конями, так как перевозка могла производиться без лошадей и конского снаряжения…»

В марте 1920 года донской атаман генерал-лейтенант А. П. Богаевский прибыл в Крым, оставаясь при бароне Врангеле до ноября месяца, когда вместе с остатками врангелевской Русской армии морем эвакуировался с Крымского полуострова в Турцию. Там казаки-донцы оказались в Галлиполийском лагере, будучи в скором времени разбросаны судьбой по белому свету. Их отличала станичная спайка и единила мечта возвратиться в Отечество, на тихий Дон. Возвратиться не иначе как с оружием в руках.

…Оказавшись в эмиграции, генерал А. П. Богаевский не отказался от мысли создать союз трех южных казачьих войск и сформирования объединенного правительства Дона, Кубани и Терека. Речь шла о некоей казачьей государственности. Белоказаки еще надеялись на свое возвращение на историческую родину и «реанимацию» их старой России, которая уже сошла с исторической сцены.

1 января 1921 года в Константинополе (Стамбуле) было заключено соглашение между казачьими войсками Дона, Кубани и Терека. Речь шла об объединении краевых властей Юго-Востока России. Участники того совещания обратились к казачеству с публичным заявлением, в котором среди прочего говорилось:

«…Российская действительность осени 1917 года не могла не вселять тревоги в сердца деятелей казачьего Юго-Востока. В армии началось опасное брожение, несомненные признаки разрушения фронта. Государственная власть заколебалась.

В целях защиты государственности, свободы и народоправства необходимо было организовать живые силы страны. Представители Дона, Кубани и Терека, степных и горских народов Юго-Востока России на конференциях в Новочеркасске, Екатеринодаре и Владикавказе решили образовать Юго-Восточный Союз. Но события опередили стремления казачества.

В России был произведен большевистский переворот, прежде чем Союз успел провести до конца собственную организацию и, объединив стремившиеся к нему здоровые элементы страны, в полной мере использовать их. Дон, Кубань и Терек, всегда идейно братски объединенные, принуждены были разрозненно вступить в неравную борьбу.