Белые кроссы

– Так! Не реви! – твердо ответила я и добавила с крайним раздражением. – Чего ты, как девчонка, а?! Знаешь, для пацана нормальная у тебя рожа! И красить ее не надо. Это лишнее! Девкам наоборот нравится брутальность, шрамы, щетина! Главное, чтобы твоя рана затянулась, и тогда она превратится в клевый хипстерский шрам! Все девки от Косты к тебе побегут!

Но в ответ на мои самые искренние утешения и правдоподобные обещания, Леон лишь продолжал молча тихонько всхлипывать.

– Мне не нужны Костины девки, – обиженно ответил он, словно мы говорили не о внимании прекрасного пола, а о старых поношенных носках.

Я стояла перед ним босиком на теплом мягком ковре, переминаясь с ноги на ногу, одетая в его безразмерную футболку и мои серые боксеры.

– То есть как это – не нужны? – переспросила я, глупо моргая от удивления. И небрежно махнула рукой на его роскошную двухспальную кровать. – Смотри, какой у тебя траходром тут! Прямо втроем можно!

Он резко развернулся и уставился на меня, как на инопланетную извращенку. Неужели Коста все-таки соврал на вечеринке, а том, что Леон полночи «был занят двумя особами сомнительного поведения»?

– Я не сплю ни с кем и не встречаюсь, – тихо ответил блондин, честно глядя мне прямо в глаза.

– Извините! Так кто же трахает девок на самом затраханном факультете моделей? – выпалила я, отчего-то радуясь его предыдущему ответу.

– Я не знаю, что там наплел тебе Коста, но в этот постели не было никого кроме меня! – громко и уверенно произнес он, обиженно надувая губы, а затем тихонько добавил, – и тебя…

Я почувствовала, как начинают гореть мои уши.

– Ну и чудненько! – раздался в наступившей неловкой тишине мой глубокий вздох облегчения. И тут мои щеки вспыхнули огнем, от воспоминаний, что потоком хлынули в мою больную голову. Бой, побег, и самый главный вопрос… – Эй, Лео! Мы с тобой случайно не…? Это самое…шпилли-вилли… а?

В ответ Леон снова побледнел и еще сильнее обиделся. Ну прямо как девчонка!

– Ты и правда так низко обо мне думаешь? – нахмурился он, выпятив вперед нижнюю губу. – Если что, то на тебе только футболка моя, трусы ты взяла у кого-то другого! Мужские боксеры! Что, уже не помнишь, у кого? Только не ври! Коста такие не носит…

Никогда в жизни я так сильно не краснела и не хотела провалиться сквозь пол, если бы я точно знала, что под не находится комната самого Косты.

– На что это ты тут пытаешься намекнуть?! – возразила я, одергивая длинную футболку, которая вполне бы сошла за широченное платье. – Если что, то это мои боксеры! Да, я ношу мужские, потому что в них удобно! Нигде не жмет, нигде не трет! Ясно?

Я старалась выглядеть как можно более грозной, но Леон отчего-то легко и звонко рассмеялся. Уж очень ему показалось забавным мое заявление, а, может быть, ему стало гораздо легче после того, как он узнал, что на мне только мое нижнее белье.

– Вообще не понимаю твоей логики! – продолжала я разговор на повышенных тонах. – Ты же пацан! Тебе можно не брить ноги, не краситься, не растить волосы, чтобы потом тратить на их расчесывание кучу времени и лака! Можешь ходить в неглаженной футболке, ругаться и грубить на каждом повороте! Тебе никто не посмеет сказать: «Нельзя! Ведь ты же девочка!»

Он удивленно хлопал ресницами и смотрел на меня, забавно склонив голову на бок, как щенок.

– Зато тебе бриться на надо, – тихо ответил он.

– Ой, ну все теперь! – закатила я глаза, в сердцах пиная босой ногой мягкий пуфик, на котором он сидел. – Иди и попробуй походить день в косметике и с укладкой! И на всратых каблуках, и в проклятой миниюбке! И да, пусть тебе еще и лифчик жмет!

Леон безразлично пожал плечами, словно то, что я ему сейчас перечислила, были не ежедневные ужасы из жизни девчонок, а так, легкая суета, которую вполне можно было потерпеть.

– Красота требует жертв, – спокойно произнес он. – Разве тебе не хочется быть красивой? Очаровывать? Влюблять? Завораживать? Жизнь –единственный спектакль, где ты в главной роли! Неужели тебе не хочется блистать на сцене? Быть в центре внимания? Играть красиво?

– Так, девочка моя, – произнесла я с лучшим сарказмом Доктора Хауса. – Если для тебя жизнь – спектакль или кино, то мы с тобой из разных сказок! Ты – диснеевская принцесса, а я… а я… – мой голос задрожал, а щеки запылали. Мою голову покинули не только все умные, но и остроумные мысли.

– Алладин, – тихо и осторожно ответил Леон, словно подсказывал стоящему у доски на паре. – Ты – Алладин! Мальчик-бродяга, свободный, дикий. Только вот потерявшийся среди узких и извилистых восточных улиц. Пытающийся идти в одиночку против всего огромного мира. И потому довольно злобный.

С каждым его словом я все сильнее и шире улыбалась, потому что его речь походила на правду.

– Алладин. Хах?! И где же тогда бродит мой всратый джинн? – потребовала я.