Белые кроссы

– Чего ты улыбаешься, Джинни? – забавно склонив свою обритую голову на бок, так что густая золотая челка упала на его правый глаз. – Я серьезно про воду говорю! Кстати, с поцелуями полегче тоже! Иначе всю помаду размажешь и губы опухнут.

– Это как это?! – не поняла я.

– А вот так! – строго заявил он, словно беспокойная тетушка, обучающая племянницу, как вести себя на первом свидании. – Не целуйся без любви! Обещаешь?

Я искривила лицо так, словно мне под нос подсунули дохлую крысу и заставляют не только ее нюхать, но и поцеловать ее облезлый хвост.

– Целоваться с кем? С Костой? Я лучше поцелую его найки!

Леон усмехнулся, но остался доволен моим ответом. Он, кажется, уже начал меня ревновать к моему злейшему врагу… Я тут же попыталась его успокоить, как могла. В общем, я хотела, как лучше, а получилось, как всегда.

– Короче, зря ты на меня поцелуе-стойкую помаду потратил! – громко заявила я. – Можно было только водостойкую и несъедаемую!

– Поцелуе-стойкая, говоришь? – усмехнулся парень, милые глубокие ямочки заиграли на его щеках. Он сощурил свои медовые глаза, обрамленные длинными золотыми ресницами. – А хочешь мы это прямо сейчас проверим?

И пока я медленно соображала, как именно он собирается проверить свою помаду на устойчивость к поцелуям, Леон уже приступил к логичным действиям. Он быстро наклонился ко мне и поцеловал – его большие горячие губы слились с моими так нежно и мягко, что я сначала сама не поняла, что же произошло…

– Да, действительно, эта твоя штука поцелуе-стойкая, – пробормотала я, повернувшись к зеркалу, где вокруг моих губ были лишь едва заметные алые разводы.

К сожалению, мой герой-стилист оказался не такой «поцелуе-стойкий».

– Ты не ответила мне взаимностью, – грустно прошептал он и попытался пошутить, что вышло еще грустнее. – Ах да, ты отвечаешь только на четные поцелуи и… Джинни? Ты что, обиделась? Прости, это было первый и последний раз. Видишь ли, я никогда и нигде прежде не проверял помаду на поцелуе-стойкость!

– Да все в порядке, Принцесса! – заверила я, зачем-то облизывая свои губы. – Я не злюсь. Успокойся. Ты не получишь по шее и все так же претендуешь на четверть от всего золота, что я найду в Тайной Комнате Академии.

Лео покачал головой и, чувствуя всю обреченность и безысходность ситуации, решил перевести тему.

– Во сколько ты вернешься? – спросил он тоном тревожной мамаши, которая первый раз застукала свою дочь накрашенной. Затем парень понял, что превысил полномочия и сбавил темп. – Ты же вернешься сегодня, Джинни? Верно?

– Вернусь! Куда я денусь с подводной лодки! – тяжело вздохнула я, предчувствуя своей пятой точкой, что «быстро и легко» у меня не получится выяснить Секрет Тайной Комнаты, и в то же время «долго и радушно» меня вряд ли будет принимать расчетливый и скупой отец Косты.

– Ты возьми с собой косметичку с помадой, тушью и прочим, – советовал мне Лео, – носик попудрить, макияж поправить. Всегда может пригодиться. Понимаешь?

– Понимаю, конечно! Но я же не умею пользоваться всем этим барахлом, – призналась я, глядя на стильные дорогие флакончики и коробочки. Среди них я выбрала одну – самую громоздкую и тяжелую блестящую металлическую ракушку. – Тут грамм триста, наверное. Она чего, бронированная? Такой и убить можно!

– Положи пудру на место! Это оригинал из самого Парижа! Она стоит дороже последнего айфона! – разволновался Леон. – Умоляю, не рассыпь!

– Если эта штукатурка так дорого стоит, то значит и шпаклюет хорошо! – подытожила я. – На, сам возьми эту железную ракушку и носи ее в кармане своей рубашки. Ты всегда успеешь попудрить носик и подштукатурить свой шрам. Чего ты так покраснел? Бери! Все девчонки так делают! Некоторые даже спят в косметике! Бери же! Я никому не скажу!

Но Леон лишь фыркнул и аккуратно положил блестящую серебряную ракушку обратно в большую фирменную коробку с элитной косметикой.

Он серьезно и грустно посмотрел на меня, словно провожал меня на войну, а не в дорогой ресторан.

– Мне не нужно твое золото, Джинни. И деньги тоже не нужны. – тихо промолвил он. – Просто вернись сегодня до полуночи. Я буду очень ждать. Я тебя встречу возле въезда на территорию Студенческого Городка. Только прошу, оставь что-нибудь со мной, чтобы вернуться обратно.

Его втянутые плечи, согнутая спина, грустный надорванный тон голоса произвели на меня неизгладимый эффект. Что же мне оставить с тобой такое, Леон, чтобы вернуться обратно-то? Машинально я засунула руку в карман и достала оттуда… пару беленьких пластиковых колечек. Тех самых, что остались от пакетов молока. Очередная «гениальная» идея пришла в мою голову. И дальше я, пожалуй, сделала самое дурацкое предложение в моей жизни – предложение руки и сердца!