Белые лисы

— Да, похоже, они как-то ухитрились исчезнуть. Сбежали, и теперь уж их не поймать. — Он положил лапу на плечо дочери и добавил: — Запомни, что я скажу, Песенка. Ты видела Белолисов. Странные это звери.

И умеют они исчезать из виду как никто другой. Пойдемте-ка, дамы, лучше всего нам собрать пожитки и отправляться дальше в дорогу.

Семья Грома жила на колесах, если можно так выразиться, с тех пор как он себя помнил, а помнил он себя совсем маленьким бельчонком. Поэтому разбить лагерь или, наоборот, собрать вещи было для всех делом привычным и не занимающим много времени. Вот и сейчас они сняли с колышков палатку, сложили в нее кухонную утварь, а потом свернули палатку так, что она стала похожа на небольшой тючок. В предрассветных сумерках все семейство позавтракало, с аппетитом съев пирог из фруктов и меда, который Римроза испекла пару дней назад, и запив его чистой водой из ручья.

— Бабуля, а кто такие Белолисы? — спросила Песенка с полным ртом.

Эллайо объяснила:

— Эта история началась так давно, что быстро рассказать все просто невозможно. Но коротко я расскажу, детка. Где-то в лесах есть затерянное озеро, такое глубокое и широкое, что некоторые звери зовут его морем. Вот там-то на острове посреди озера и живут Белолисы. А самая жестокая из них, если она все еще жива, — королева Сильф. Да, слыхала я, как ее называют самой могучей волшебницей из всех ныне живущих зверей. Говорят, ее остров очень красивый и богатств разных там накоплено видимо-невидимо. Я слыхала об этом от одного бедняги, на которого напала целая стая сорок лишь потому, что он удил рыбу неподалеку от этого острова. Его чуть не заклевали до смерти.

Эллайо замолчала, а Гром сказал:

— Не приставай больше к бабушке, Песенка. Если Белолисы где-то неподалеку, ты еще сможешь узнать о них гораздо больше, чем хотелось бы. А теперь собирайся, нам уже пора отправляться. Думаю, мы пойдем на северо-восток.

Песенка аккуратно сложила маленькую скатерку, которую она сама вышила и спросила:

— А почему мы пойдем именно туда? Что там такое? Гром поудобнее устроил на спине тючок с палаткой и прочими вещами и кратко ответил:

— Аббатство Рэдволл.

Белочка широко раскрыла глаза от удивления и восторга. Она никогда там не была, хотя и слышала об этом легендарном аббатстве множество сказок и легенд.

— Аббатство Рэдволл! Как здорово! Мама, там и вправду так здорово, как ты мне рассказывала, когда я была маленькой?

Римроза улыбнулась восторгу дочери:

— Даже лучше, по крайней мере я так думаю. Просто невозможно описать такое место, как Рэдволл.

Песенка взяла за лапу бабулю Эллайо, чтобы та могла опираться на нее при ходьбе. Начался рассвет. Гром уводил свою семью от опасности. День обещал быть таким же жарким, как и предыдущий, но ветки деревьев плотно переплелись и, образуя толстый зеленый полог над головами путешественников, защищали их от палящих лучей солнца, которое поднималось все выше и выше. Песенка все-таки не удержалась от последнего вопроса:

— А почему мы идем в Рэдволл?

Гром засунул за широкий пояс свирель и задумчиво ответил:

— Мы должны предупредить всех в аббатстве о том, что в этих землях появились Белолисы.

ГЛАВА 2

А в это время гораздо южнее, в равнинных землях, на опушке леса сторонний наблюдатель увидел бы ярко раскрашенную тележку или, вернее, фургон на двух огромных колесах. У фургона была всего одна оглобля, к концу которой привязывалась толстая деревянная рейка, так что, если смотреть сверху, эта оглобля напоминала букву «Т». Натянутая на большие обручи ткань была когда-то ярко расписана улыбающимися клоунами, мускулистыми борцами, фокусниками с неизменными волшебными цилиндрами в руках и просто шариками, цветами и непонятными узорами. К слову сказать, все это великолепие изрядно поблекло, выцвело от солнца и дождей, но надпись, намалеванную поверх клоунов, фокусников и прочих фигур, все еще можно было разобрать. Она гласила:

УДИВИТЕЛЬНАЯ И ВЕЛИКОЛЕПНАЯ,

НЕПРЕВЗОЙДЕННАЯ И НЕЗАБЫВАЕМАЯ

ТРУППА БРОДЯЧИХ АРТИСТОВ!

Неподалеку разномастная толпа зверей готовилась к репетиции. Один из них, заяц, весь вид которого говорил о том, что он не просто выскочка — любитель театра, а серьезный профессионал, стоял впереди, как дирижер перед своим оркестром. Тут надо прерваться, чтобы описать его. На нем был изрядно помятый, но все равно великолепный сиреневый атласный фрак, а на голове — широкополая соломенная шляпа, сквозь дырки в которой торчали длинные заячьи уши. Желтые ботинки огромного размера наводили на подозрение по поводу мозолей их владельца, и, наконец, дополняла этот наряд тросточка с серебряным набалдашником. При взгляде на зайца всякий понимал, что и наряд его, и тележка, да и сама труппа видывали лучшие времена. Тем не менее заяц как-то особенно лихо завертел свою тросточку и, словно обращаясь к большой аудитории, объявил:

— Доброго всем утра. Я, Флориан Даглвуф Вилфа-чоп, импрессарио и директор этого театра, представляю вам