Белые Мыши на Белом Снегу (СИ)

- Не нужны мне его связи. Возьми назад слово "обожрать" и забудь его навсегда. Тогда пойду.

- Беру, беру! - радостно закричала Тоня. - Только пойдем, ладно? Давай, в шесть у аптеки. Там недалеко.

Я повесил трубку и без особой охоты подумал о том, что общаться придется с незнакомыми и, пожалуй, не слишком приятными людьми, а все ради того, чтобы Тоня смогла потешить свое самолюбие. Непонятные существа - женщины. Что ей самой-то мешало карьеру сделать, хотя бы и на своем заводе, выбиться в люди, жилье отдельное получить, хорошую зарплату? Жила бы сейчас не хуже этого пробивного Ремеза и никому не завидовала. А так - растет, как трава, куда ветер дует, туда и наклоняется. И никакая карьера ей не светит, у нее даже не мозгов, а просто желания не хватает что-то сделать.

Некстати снова вспомнились попутчики в электричке, а вслед за ними из небытия выбрался и Зиманский, отчего-то печальный, ироничный, неправильный. Я ему завидовал? В смысле объемности мышления - может быть, да. Но только не в смысле судьбы - плохо, наверное, быть бездомным.

Тоня подпрыгивала на углу, издали меня высматривая. Замахала рукой, и я увидел, что она накрасилась, выпросив, должно быть, косметику у подружек.

- Эрик! - щеки у нее горели праздничными маками. - Ну что, пойдем?

Я кивнул и взял ее под руку, в глубине души все еще сомневаясь.

- Что ты такой? - спросила Тоня.

- Не уверен, надо ли идти.

- А я уверена. Моя знакомая из цеха была как-то у него, квартира, говорит, шикарная. Мебели куча, все так богато... Он какие-то дела делает, о которых никто не знает. На собрании все "честь" да "слава", а сам все время с большущими чемоданами в район таскается. То ли у него там докладные на нас на всех, толи золото ворованное. На зарплату-то так не разживешься... Я тоже посмотреть хочу. И вообще, надоело же в стаде ходить, выделиться хочется.

Квартира у Ремеза и впрямь оказалась неплохой, особенно по здешним меркам: две комнаты, огромный холл, окна во всю стену, старинная мебель с завитушками. Встретила нас, видимо, жена, черноволосая, с немного хищным выражением на узком холеном лице. Меня она моментально просветила взглядом, как рентгеном, а вот на Тоню почти не обратила внимания, словно та была моей вещью.

Вышел хозяин, одетый почему-то в вышитый халат поверх брюк и рубашки.

- А-а, Эрик! - глаза его блеснули, как стеклянные. - Тонька только о вас и рассказывает, все уши прожужжала. Как дела? Можно на "ты"? У нас тут нравы простые, все, кому сорока нет, друг дружке "тыкают". Зачем все усложнять? Ты заходи, что стоишь!

В большой комнате уже накрывали огромный овальный стол, застеленный безупречно белой скатертью.

- Красиво у вас, - я огляделся и помог Тоне снять куртку.

- Ну так! - Ремез горделиво усмехнулся. - Тоже стараемся марку держать, хоть и не в городе. Я хотел в областной центр перебраться, да только не выходит пока, проблем многовато. Ты, я знаю, издалека. И даже почему уехал оттуда - знаю.

Я с упреком посмотрел на Тоню, но она обиженно подняла брови.

- Да сам я выяснил, сам, - добродушно рассмеялся Ремез. - Работа у меня такая - выяснять, кто да что. Будь как дома.

Нас гостеприимно усадили, налили темно-красное вино в тонкие расписные бокалы, хозяйка принесла блюдо с чисто вымытыми сливами и яблоками. Хозяин бережно достал из буфета трубку, набил ее дорогим табаком из пачки с золотой полоской и закурил:

- Вот так и живем, Эрик. А ты все в гостинице?

- Не хочу перебираться, - объяснил я. - К гостинице здорово привыкаешь, многих трудностей там нет. Готовить, например, не нужно - там столовая для проживающих. И вообще...

- Тебе семью бы завести, - вздохнул Ремез, - найти себе хорошую девушку, чтобы любила и мнение свое при себе держала, а там и дети пойдут...

- Мне не нужна жена без своего мнения. И мне не нравится, когда меня боятся, - я никак не мог понять, с чего он вдруг заговорил о семье. - Люди должны считаться друг с другом, неужели вы с этим не согласны?

Он хрипло засмеялся:

- Считаться? С ними-то - считаться?!.. Да она тебе на шею сядет и ножки свесит. Любят они, когда с ними... считаются. Да, Лиз? - он насмешливо повернулся к жене. - Ты у меня это любила, да?

Жена пробормотала что-то неразборчивое и ушла на кухню.

- Вот-вот, - кивнул Ремез. - Она тоже, пока ее не обломали, характер свой показывала. А сейчас смотри - тише воды, ниже травы.

- И что тут хорошего? - удивился я.

- Послушание! - он назидательно поднял палец. - Это, знаешь, главное, иначе не будет никакой семьи. Тебя жена-то бросила как раз потому, что ты ее на место поставить не смог. А место ее - у плиты, вот так.

С каждой минутой этот человек нравился мне все меньше. Тоня же не обращала на него никакого внимания: принесли горячее, и она полностью ушла в еду, отключив зрение и слух.